4-7 главы-- 4 --
- Дом, милый дом, - пробормотала себе под нос Гермиона, обретя почву под ногами.
Они с Малфоем стояли в каминном проеме в гостиной ее небольшого домика на окраине Брайтон-Хова. Рука девушки все еще лежала на талии обессилевшего парня, а он все еще опирался на ее плечо. Через несколько мгновений к Гермионе пришло понимание, что необходимости в этом больше нет.
- Малфой, ради бога, ты не пушинка! – Грейнджер вынырнула из-под руки Драко и шагнула в гостиную.
- Да нахрен мне не сдался такой костлявый костыль, как ты, - скрипнул зубами юноша, с трудом удержав равновесие.
Боль постепенно отпускала, уходя куда-то вглубь, но слабость была страшной.
Гермиона стояла посреди комнаты и впервые за долгое время не имела ни малейшего представления о том, что же делать дальше. Она осталась один на один с тем, кого все семь лет учебы в Хогвартсе ненавидела всем сердцем. С тем, кого считала омерзительным, надменным, не стоящим и ломаного сикля гадом. С тем, кого внезапно решила спасти от самого ужасного, что могло случиться с волшебником этого мира – заточения в Азкабан. С тем, кого она… спасла.
Гермиона мотнула головой, пытаясь привести в порядок рой мыслей в своей голове. «Сказала А – говори и Б. Раз я заварила эту кашу, - она покосилась на бледного, как смерть, Малфоя, - то надо идти до конца. Конечно, я не могла ожидать, что его всецело повесят на меня, но в словах Джонс была толика правды – лучше меня ему никто не объяснит, как жить в мире магглов. Взялась помогать – придется делать это и дальше».
- Ну и долго ты будешь там стоять? – девушка скрестила руки на груди. – Как предмет интерьера ты меня, поверь, не устраиваешь, - ей стоило больших усилий выдерживать такой жесткий тон, глядя на то, как бывший слизеринский принц почти сползает по стенке.
Безумно хотелось ему помочь – просто по-человечески.
- Ложись пока на диван, я же вижу, тебе… не очень хорошо, - она слегка рассеянно взмахнула рукой, словно демонстрируя Драко его неважную форму. – А я по-быстрому сделаю тебе настойку.
- Браво, Грейнджер, - Драко, пошатываясь и держась за стенку, приблизился к дивану и рухнул на него, - я-то думал, ты уже и не догадаешься предложить гостю пройти, - он пытался растягивать слова на свой обыкновенный манер, но воздух из легких шел толчками, отзываясь на пульсацию боли внутри.
Он обессилено повалился на подушки, подогнув под себя ноги – диван явно не был рассчитан на таких длинных гостей, да и в позе гомункула боль всегда приглушалась.
Грейнджер дала слабину и спросила обеспокоенно:
- Тебе и правда так больно?
Это была ее ошибка - Малфой не преминул возможностью надавить на живое, почувствовав жалость к себе, которой не терпел:
- Ты помнишь Круцио? - он поймал взгляд Гермионы и ухмыльнулся, - Ну да, как же тебе забыть тетушку Беллу, - выдержав паузу, словно наслаждаясь болезненными воспоминаниями девушки, читавшимися на ее лице, он продолжил. - Ну так вот оставь это чувство лишь в венах, но умножь на два. Приблизительно так я себя и чувствую. Словно меня выжигают изнутри раскаленными нитями, - он драматично закрыл глаза.
Гермиона фыркнула и скрылась на кухне, откуда тут же послышалось бренчание каких-то посудин. Драко постарался как можно глубже вздохнуть, наполняя свою истощенную кровь кислородом. Надо было отвлечься, и впервые за то время, как они очутились в квартире у Гермионы, он огляделся.
Гостиная была обставлена очень просто: небольшой диванчик, кресло и камин составляли всю меблировку комнаты. На окне висели незатейливые золотистые шторы, делавшие проникавший в комнату дневной свет еще более мягким, на кремовых обоях были развешены парочка картин с видами каких-то водопадов, умиротворявших своим журчанием, а на камине стояли фотографии улыбающихся мужчины и женщины («Родители», - подумал Драко). Сразу из гостиной была видна маленькая прихожая с бордовыми обоями, пересеченными золотыми полосами. Драко усмехнулся: «Гриффиндорка долбанная, даже сюда протащила цвета своего ненаглядного факультета». С противоположной же стены гостиная продолжалась двумя небольшими спальнями и ванной комнатой. Квартиру можно было бы назвать уютной, но уж больно она была мала – на крошечном пятачке умещалось сразу несколько дверей, проходов и помещений разного назначения.
«Как она может жить в этой конуре?» - Драко поморщился и прикрыл глаза, вспоминая просторы своего родового гнезда. Теперь он мог лишь мечтать о том, чтобы очутиться там – слишком много запретов стояло на его пути.
- Не время спать, - голос Гермионы бесцеремонно вывел юношу из состояния транса. - На, выпей, - она протянула ему кружку с какой-то дымящейся жидкостью.
Драко раздраженно зыркнул на девушку: уж лучше бы он заснул и забылся.
- Отравить решила? – уголок рта пополз вверх.
- Не паясничай, а пей. Меньше всего в этой жизни я хотела, чтобы на меня свалился со своими проблемами Драко Малфой, но если я тебя отравлю в первый же день, то по головке меня точно не погладят, - Гермиона все еще держала кружку, дожидаясь, пока парень соизволит забрать ее.
Драко чуть подрагивающими пальцами – что не укрылось от взгляда девушки, - принял кружку из рук своей спасительницы и с сомнением покосился на содержимое.
- Ты уверена, что мне стоит это пить?
- Если хочешь, чтобы боль стала меньше. Я специально сварила, - в ее голосе послышались чуть хвастливые нотки.
Драко многозначительно поднял брови:
- О. Ну, в таком случае, мне все равно стоит опасаться отравления. Только непреднамеренного.
Грейнджер вздохнула:
- Не один ты блистал на Зельях, смею напомнить. Да и в колдомедицине я тоже кое-что смыслю.
Мерлин, они находятся рядом меньше часа, а она уже устала держать оборону в этих перепалках, язвительных диалогах и шуточках. Что же будет дальше?
Дождавшись, когда Драко выпьет приготовленное зелье, она забрала кружку и снова ушла на кухню.
Вкус выпитого Драко сравнил про себя с испражнениями соплохвостов, но стоило признать, что подействовало варево тут же: остатки боли ушли, оставив после себя лишь чувство опустошенности. Пожалуй, процедуру, совершенную над ним, можно было в какой-то мере сравнить с кровопусканием: ведь незаменимая часть крови, которая всегда была в нем, теперь отсутствовала. Насколько материальны были те серебристые нити, то волшебство, что выкачал из него Дингл, судить было сложно, но Драко совершенно точно чувствовал себя обескровленным. От этого очень сильно клонило в сон, и, когда последние тлеющие в его венах угольки боли потухли, он забылся.
Через пару минут появившаяся в гостиной Гермиона нашла парня спящим, обнявшего себя за плечи и с поджатыми к животу ногами. Его явно морозило, но зато страдальческие морщинки на лице разгладились, и дыхание выровнялось. Гермиона чуть улыбнулась.
- До невинного младенца тебе далеко, хорек, но иногда ты умеешь быть безобидным и даже милым, - прошептала она себе под нос и отправилась в спальню за пледом, чтобы потом укрыть им своего бывшего врага.
***
Драко проснулся глубокой ночью – сквозь шторы на него падал блеклый свет почти круглой луны, в квартире не было слышно ни звука. Он с удивлением обнаружил на себе клетчатый шерстяной плед и, стараясь не проникаться благодарностью к этой мерзкой девчонке, из-за которой он, собственно, и оказался в таком бедственном положении, прямо в темноте отправился на кухню – страшно хотелось пить.
В холодильнике нашлось молоко, и он осушил почти весь пакет, когда вдруг зажегся свет.
- О, ты тут, - Гермиона часто заморгала – то ли ее саму ослепила зажженная лампочка, то ли она и правда не ожидала увидеть на кухне Малфоя.
- А где я еще мог быть, если меня нет в гостиной? – фыркнул Драко, по-хозяйски облокачиваясь на холодильник.
На самом деле, он просто все еще чувствовал слабость и был не против чувствовать опору под рукой.
- Я забыла, что ты вообще здесь, - сонно пробормотала Гермиона, посильнее запахивая свой байковый халатик и протискиваясь мимо Драко к холодильнику.
- О-о-о, ну извините, - парень сделал еще несколько глотков из пакета.
Повисла пауза: Гермиона даже не собиралась ничего отвечать – она просто пришла на кухню утолить жажду.
Налив себе стакан воды, она также молча направилась обратно в спальню, но в последний момент Малфой схватил ее чуть повыше запястья, заставив обернуться.
- Грейнджер, я все хотел спросить: зачем тебе вообще понадобилось меня вытаскивать из Азкабана? – серебристые в свете луны глаза требовательно уставились на Гермиону.
Девушка поморщилась и попыталась высвободить руку, но хватка даже ослабевшего Малфоя была стальной.
- Знала бы я сама ответ на этот вопрос, - устало проговорила Гермиона и отвела глаза.
Пальцы, сжимавшие запястье, чуть разжались.
- В смысле?
- Малфой, я сама не знаю, что на меня нашло. Наверное, хваленый гриффиндорский принцип во всем идти до конца, не деля людей на хороших и плохих. Если кто-то в беде – то его надо выручать, - она снова встретилась глазами с Драко. Его взгляд был обескураженным.
- Ну а гордость, Грейнджер? Как же хваленая гриффиндорская гордость? Мы всегда с тобой общались, как кошка с собакой. Сколько говна ты на меня вылила, и сколько – я на тебя. Так какого боггарта?!
- Я же сказала – не знаю! – Гермиона разозлилась и вырвала, наконец, руку. – Вот взяла и засунула свою хваленую гриффиндорскую гордость себе в задницу! - Она зло передразнила Малфоя, у которого глаза стали еще круглее в ответ на такую наглость со стороны Золотой девочки. – Доволен? – она пулей вылетела из кухни, и спустя мгновение Малфой услышал, как хлопнула дверь в ее спальню.
Драко задумчиво прислонился затылком к кухонному шкафчику и на какое-то время застыл, переваривая полученную информацию. Девчонке верилось с трудом, но никакого рационального объяснения ее поступку он тоже найти не мог.
Вздохнув, он вернулся в гостиную – осваивать вторую спальню ему сейчас совершенно не хотелось. Грейнджер вряд ли приготовила ему постель, ведь она сама вчера впервые узнала, во что вляпалась.
Ох, уж, это Министерство… Драко усмехнулся.
Ладно, с этим как-то придется жить. «Всего каких-то два года, - постарался успокоить себя парень. – Что я – тупее этих грязнокровок и не разберусь, как они обходятся без магии?»
Он еще и суток не провел в том состоянии, в котором ему предстояло жить еще долгое время, но одно обстоятельство уже успело его огорчить: он больше не чувствовал магии. То есть, магии вокруг себя. Ни от зелья, сваренного Гермионой, ни от стопроцентно раздвинутых заклинанием Расширения стен ее дома для него больше не исходило никаких особых вибраций, которые раньше были для него очевидны. Столкнувшись с чем-то магическим, он больше не смог бы узнать природу этого «чего-то». Вместе с магией из его крови ушло и чутье…
Драко закусил губу, пытаясь не думать о том, что теперь ему недоступно, и, снова свернувшись в комочек под заботливо принесенным хозяйкой дома пледом, погрузился в тревожный сон.
Ему снился Азкабан. Он слышал, как в коридорах кто-то переговаривался, снова решая, что делать с очередным окочурившимся со страху заключенным. В какой-то момент он понял, что этот заключенный – он сам, и в ужасе проснулся.
***
Комнату заливал утренний свет, струящийся через окно, пахло булочками и корицей. В кресле недалеко от него сидела, поджав под себя ноги, Гермиона и сосредоточенно изучала содержимое какой-то коричневой папки. Драко не понравилась мысль о том, что Грейнджер все утро наблюдала за тем, как он спит, – и настроение тут же испортилось.
- Что читаешь? – раздраженно спросил он.
Гермиона взглянула на него исподлобья и снова вернулась глазами к строчкам.
- Инструкции по обращению с тобой.
Малфоя аж подкинуло на диване – что эта маленькая дрянь себе позволяет?! Говорит о нем, как о каком-то предмете.
Грейнджер словно почувствовала, какое глубокое оскорбление нанесла своим ответом Драко и, криво усмехнувшись, подняла папку со своих коленей так, чтобы был виден заголовок: «Инструкция по вопросам обращения с магически недееспособным Д.Л. Малфоем»
- Мудаки, - сквозь зубы выплюнул парень. – И что пишут? – спросил он с плохо скрываемым любопытством.
- Да треп один, - махнула рукой Гермиона. – Формы ежемесячной отчетности о твоей «ассимиляции в новой среде», - она скривилась, - список запрещенных мест и действий, денежные вопросы…
- А вот с этого места – поподробнее, - Малфой приподнялся на локте. – Я думал, после ареста все мои счета закрыли. Как и счета матери с отцом, - произнес он чуть тише.
- Так оно и есть, но не совсем. - Гермиона снова уткнулась в свое чтиво. – Счета закрыли, но в свете последних обстоятельств, - она красноречиво обвела свою квартиру пальчиком, - одну треть всех твоих денег разморозили и поместили на другой счет в Гринготтс. Оперировать ими могу только я, и почти все имеющиеся на нем средства уже переведены в фунты стерлингов, - она замолчала, но, встретившись с непониманием в глазах Малфоя, пояснила. – Местную валюту магглов.
- Чудесно, - жертва обстоятельств оживился. – Значит, ты их обналичишь и отдашь мне. Я тебе не доверяю.
- Ожидаемо, - поджала губы Гермиона. – Зато мне доверяет Министерство. И поэтому по каждой операции будет требоваться детальнейший отчет. Зачем, на что, куда, точно ли были потрачены, в пятидневный срок необходимо предоставить чек… Ну, все дела, - она развела руками, словно извиняясь.
- Хреново, - снова помрачнел ее собеседник.
- Малфой, да на что они тебе? Ты пока все равно ничерта не смыслишь – ни в валюте магглов, ни в их средствах коммуникации, ни в нормах поведения, - Гермиона отложила папку в сторону и, поджав коленки к самому подбородку, обняла их руками.
Сейчас она была похожа на маленькую девочку – совершенно обыкновенную магглянку, миленькую и простую, - словно бы за ее плечами не лежала страшная война, смерти друзей и нескончаемые лишения, словно бы впереди у нее не было работы в самой серьезной организации волшебного мира, а еще ей не надо было разгребать проблемы своего бывшего заклятого врага.
Малфою вдруг расхотелось дерзить Грейнджер, хотя он не был согласен с утверждением, что он ничерта не смыслит в мире магглов. Нормы поведения не могли отличаться кардинально: они, скорее всего, были в разы проще норм, принятых в волшебном сообществе, - а освоить обращение с парой-тройкой новых для него предметов, наверняка, не было такой уж непосильной задачей.
Но сейчас он почему-то решил промолчать. И, поднявшись с дивана, просто бросил Грейнджер: «Я в душ», - и скрылся за дверью ванной комнаты.
-- 5 --
Только в душе он вспомнил об одной маленькой детали – у него не осталось личных вещей. Никаких. Все, что у него было на данный момент – министерская мантия, выданная ему перед судом, министерская же рубашка и… Драко даже не мог точно назвать то, что ему выдали – согласно смутным представлениям молодого человека, это были маггловские брюки. Ужасно сшитые, непонятного покроя, цвета и размера – на теле они выглядели не менее ужасно. Семейный портной Дюплесси наверняка упал бы в обморок при их виде. «Он вообще был впечатлительным малым» - подумал Драко, кинув хмурый взгляд на свое отражение в зеркале над раковиной.
Наверное, он бы даже не отказался от форменной одежды Хогвартса. Да и иллюзия того, что они все еще находятся в знакомом, таком безопасном мире школы, что их, как всегда, тщательно оберегают от внешних опасностей, не помешала бы.
Кстати, об опасностях.
- Грейнджер! - крикнул Драко, присев на край светло-серой ванны. – Грейнджер, ты тут?
Голос девушки, приглушенный дверной панелью, звучал так же недовольно, как и его собственный:
- Да куда ж я денусь из своего дома! Чего тебе? – кажется, оторвалась от очередного важного дела.
- Грейнджер, ты случайно не хранишь у себя дома парочку мужских мантий? Рубашек? Хоть каких-нибудь вещей? Твой ненаглядный Крам мог бы оставить тебе на память свою рубашку, пропитанную запахом его побед, славы, ну или как он это тебе презентовал…
Сидеть на краю Грейнджеровской ванной в одних трусах было неуютно. Не менее неприятно было чувствовать свою зависимость от девчонки даже в таких мелочах. Дементоры бы побрали их всех…
За дверью повисла тишина. Упала в обморок, представив его без одежды? Драко усмехнулся: думать в таком ключе о потенциальном надзирателе было проще. Искать изъяны, представлять в виде обычной девчонки, падкой на…
- Приоткрой дверь, - раздалось снаружи. – Я дам тебе одежду.
Он подошел к двери, медленно ее приоткрыл, проклиная глупость ситуации.
Щели как раз хватало, чтобы Гермиона просунула туда руку с… Мерлин, что это?! Огромный свитер бурого цвета и мятые черные штаны. Прекрасно.
- Ты издеваешься? – терпение, казалось, куда-то стремительно утекало. - Идиотка, я просил одежду, а ты притащила какие-то обноски. Иди ты к боггарту!
- Ничего другого нет, и мне надоело стоять в этой дурацкой позе. Если решил сделать ванную своей резиденцией, то мог бы сказать заранее.
«Может, все магглы так одеваются? А что, вполне соответствует их внутреннему содержанию…» - обреченно вздохнув, Драко резко потянул на себя все это рубище.
Когда с переодеванием было покончено, Малфой вышел из ванной, точно зная, что скажет этой дуре все, что о ней думает.
Грейнджер сидела на диване, ожидая появления Драко. Но то, что она увидела, превзошло все ее ожидания. Растянутый свитер свешивался почти до колена, а более-менее подошедшие по размеру брюки выглядели на этом ссыльном аристократе на редкость старомодно.
- Прямо, стиль «гранж», - прыснула Гермиона, еле сдерживаясь, чтобы не расхохотаться во весь голос: никогда прежде она не видела, чтобы Малфой выглядел настолько нелепо.
- Прямо что?! – Драко был вне себя от злости: эта идиотка еще смеет над ним смеяться!
- Забудь, - Гермиона махнула рукой, все еще улыбаясь. – На папе оно выглядело лучше.
- А я-то думал, что хуже семейства Уизли, так любящих обноски, не одевается никто, - юноша презрительно скривил губы.
Гермиона вдруг резко стала серьезной. «Больная тема? И что же именно?», - юноша пытался уловить тонкую грань, которая изменила настроение его надзирательницы - это могло пригодиться ему в будущем.
- Носи, что дают. Потом что-нибудь придумаем, - она поджала губы.
- Уж лучше я снова надену министерское тряпье, - парень потянулся к сложенным на полке в ванной вещам. – Вот только они смердят крысами, которые там работают, - аристократический нос сморщился. – Как магглы чистят свою одежду?
- Не поверишь: вручную.
Вещи выпали из рук огорошенного парня.
- То ли еще будет, - ухмыльнулась его мучительница.
***
Сквозь сон Драко услышал, как в комнате что-то зашуршало, а потом в глаза ударил ослепляющий свет.
- Грейнджер, какого хрена?!
Гермиона стояла в дверях и, кажется, совершенно не испытывала мук совести.
- Хватит дрыхнуть, я на работу опаздываю, - она скрестила руки на груди.
- Соплохвост тебя поцелуй, Грейнджер! Я, конечно, понимаю, что у тебя хронический недотрах, но это не повод врываться ко мне в комнату с утра пораньше! – Малфой зло накинул себе на голову одеяло, отвернувшись к стене.
- Да как тебе не стыдно! – Гермиона твердым шагом пересекла комнату и попыталась вытащить ретивого слизеринца из его прикрытия.
- Стыдно должно быть тебе, Грейнджер, потому что я не одет, - последовало язвительное замечание из-под одеяла.
Эти слова подействовали на Гермиону, как разряд тока. Она моментально отдернула руки от бесформенного комка из простыней и одеял, под которым скрывался Малфой. Спустя секунду самодовольное лицо победителя вынырнуло на поверхность.
- Я убегаю, а с тобой надо провести инструктаж, - Гермиона поджала губы. – Ты вчера, помнится, возмущался, что тебе не нравится та одежда, которую я тебе дала.
- Рубище, - презрительно скривился парень.
- Ну так вот. Я подумала, что можно оставить тебе деньги. Через два квартала отсюда, - девушка махнула рукой в направлении окна, - есть галерея магазинов. Там ты себе наверняка что-нибудь найдешь, - она протянула Малфою красную кредитку. – Только постарайся все не потратить, - длинные красивые пальцы вынырнули из-под одеяла и, схватив добычу, снова спрятались в укрытии.
Гермиона с сомнением взглянула на парня.
- А хотя Мерлин с тобой – можешь потратить все. Я потом с твоего счета в Гринготтсе спишу.
Она еще на какое-то время задержалась у постели Малфоя, и тот, не выдержав, съязвил:
- Можешь не ждать, Грейнджер, тебе не обломится.
- Придурок, - бросила Гермиона и пулей вылетела из комнаты.
***
Рабочий день в Министерстве выдался на удивление спокойным: ни тебе «сиреневых дел», ни судебных разбирательств. Заходила сестричка Патил, принесла свои соболезнования по поводу совместного проживания с Малфоем, Хиггс с его вечными подмигиваниями что-то сморозил про то, что родное Министерство любит устраивать личную жизнь своих сотрудников.
В общем, освободиться сегодня получилось пораньше. По пути домой Гермиона завернула в бакалейную лавку и, мило поболтав с продавщицей, тетушкой Лу - бывшей сотрудницей Аврората, заспешила к дому.
«Интересно, а чем буду заниматься я, когда выйду на пенсию?» – задумалась Грейнджер.
Когда она открыла входную дверь, вопрос тут же снялся: «Нет. Я просто не доживу до нее. Малфой меня в могилу сведет куда раньше».
Гостиная была наполнена табачным дымом – хоть топор вешай, на полу там и тут валялись пакеты с лейблами именитых марок одежды, красноречиво свидетельствовавшие о том, что денег на кредитке Гермионы больше не осталось.
В кресле, вальяжно развалившись, сидел Малфой. «О, нет, простите, - поправила себя мысленно Гермиона, - Мистер Драко Люциус Малфой. Именно так и ни буквой меньше». Он картинно держал в пальцах длинную сигарету и, судя по надменному и крайне сосредоточенному выражению лица, строил планы по завоеванию мира. Завидев Гермиону, он помрачнел.
- А, это ты, - разочарованно протянул Малфой, делая очередную затяжку. – А я уж надеялся, что ты останешься жить на работе.
- Малфой, какого боггарта ты тут так надымил? – Гермиона с отвращением помахала перед носом рукой.
Взмахом волшебной палочки она открыла форточку на кухне и, собрав дым в плотный сгусток, выпроводила его из квартиры.
Малфой проводил ком дыма разочарованным взглядом.
- А в этом что-то есть, - растягивая слова, Малфой, было, снова поднес сигарету к губам, но Гермиона его опередила.
- Акцио, сигарета!
Тонкий «Kent One» вырвался из аристократических пальцев наследника чистокровного семейства и был нещадно затушен о каминную полку.
- Ты совсем охренел, - Гермиона с раздражением кинула окурок в камин и, перешагнув через пакеты с одеждой, опустилась на диван. – Я и не знала, что ты куришь.
Парень сморщил нос.
- А я и не курю. Просто милая девушка-консультант из «Alexander McQueen» меня посвятила в это таинство, - он хмыкнул. – Вот и решил немного поэкспериментировать.
- Ах, девушка, - Гермиона бросила на Драко уничтожающий взгляд. – Ах, Александр МакКуин. Стоп! – ее глаза округлились. – Ты купил там что-то?! В одном из самых дорогих бутиков, которые только можно было придумать?!
- И не только там, - Драко пожал плечами. – Аристократам, Грейнджер, не к лицу носить всякие обноски, которые продаются в прочих задрипанных магазинчиках.
Гермиона закатила глаза. Только сейчас она по-настоящему рассмотрела то, во что был одет ее подопечный: элегантные черные брюки, тонкая рубашка насыщенного вишневого цвета, остроносые лаковые ботинки. На тонком запястье красовались дорогие часы, рукава рубашки были немного закатаны, обнажая белоснежную кожу идеальных рук, ворот – расстегнут ровно на столько, чтобы свести с ума, но оставить в живых любую девушку, имевшую счастье встретить на своем пути Малфоя.
«”Армани” или “Версаче”?» – Гермиона, не моргая, изучала сидящего перед ней щеголя.
Над прической юноши тоже явно поработали: волосы были аккуратно уложены, но светлая, почти платиновая челка, будто бы небрежно, а, на самом деле, абсолютно продуманно, спадала на глаза.
«Античный бог и то будет выглядеть убого рядом с этим засранцем», - про себя вздохнула Гермиона, признавая, что чувство стиля Малфою не отказало и в маггловском мире. Хотя она, честно говоря, надеялась на то, что Малфой не будет особо разбираться и, сочтя все маггловские вещи ниже своего достоинства, купит почти первое, что попадется под руку.
- Ладно, я даже не хочу спрашивать, сколько все это стоит, - она вздохнула и поднялась с дивана.
- Умная девочка, - усмехнулся Драко.
- Кстати, неплохо смотрится, - бросила, словно бы между прочим, Гермиона, выходя из гостиной.
- Еще бы, - откликнулся привыкший получать комплименты юноша, а про себя подумал: «А ты не так безнадежна, как я думал, Грейнджер».
***
В целом, жизнь с Малфоем напоминала Гермионе приезд в гости ее шестилетнего кузена несколько лет тому назад, когда она еще жила с родителями. За ту неделю, что маленький Джим гостил у них, она прокляла все на свете и уверилась в том, что детей заводят только очень отважные люди. Ребенок бесконечно капризничал и требовал внимания двадцать четыре часа в сутки. Ему всюду нужно было засунуть свой маленький нос, и Грейнджеры только и делали, что бегали за ним по всему дому – следили, чтобы чадо не попало в передрягу. Все-то ему нужно было объяснять, всюду водить за ручку и следить за тем, чтобы он не натворил ничего лишнего.
Вот и Малфой, для которого в новинку было почти все в этом новом для него мире, нуждался в точно таком же присмотре. Сидя на работе, Гермиона все время дергалась и не находила себе места: что она обнаружит, вернувшись сегодня домой? Труп Малфоя был бы меньшей – и самой приятной – из возможных бед.
Но, надо признать, он достаточно быстро адаптировался к действительности. Уже на третий день жизни у бывшей однокурсницы он воспользовался самым маггловским средством связи – телефоном – и заказал себе пиццу. На пятый – доехал до другого конца города на автобусе, хотя первое время эти «тарахтящие коробки» вызывали в нем тревогу, граничащую с паникой.
В общем, когда ему это было нужно, Малфой вполне неплохо справлялся с «процессом ассимиляции», как было сказано в формах отчетности Гермионы. Вот только ему очень редко это было нужно.
Дни сменялись днями, риэлтор, на которого Гермиона повесила поиск жилья для Малфоя в первый же день начала действия приговора, все еще не звонил, и напряженная жизнь под одной крышей с бывшим врагом вымотала Гермиону настолько, что она уже молилась об их скорейшем расставании.
***
В один из вечеров Гермиона сидела с очередной серьезной книгой перед уютно трещащим огнем в камине, когда в кухне внезапно раздался звон. Слух резанула парочка маггловских ругательств. Смутно подозревая, что случилось, Гермиона вышла из своей спальни.
Ну да, так и есть. Малфой держал на весу руку, из глубокого пореза на пол падали капли крови.
- Вот черт, Малфой, да тебя одного ни на минуту не оставишь! – Гермиона кинула нож, бывший виновником происшествия, в раковину и бросилась к стоящей наверху аптечке.
- Грейнджер, я не кухонный домовик, чтобы уметь обращаться со всеми этими орудиями, - процедил Драко. Руку немилосердно саднило. Он закусил губу, беспомощно наблюдая за действиями девушки. Та силой подвела его к включенному крану и опустила его руку под холодную воду. Она совсем не была уверена, что действовать нужно именно так.
- Аа, черт! – Драко вырвался, стиснув зубы еще сильнее. Боль усилилась в разы. – Ты ведьма или кто? Залечи рану палочкой!
- У тебя не будет палочки, если ты поранишься в следующий раз, - заявила та, но по бледному виду и растерянности было ясно, что она и сама бы предпочла простое Заживляющее.
- И поэтому ты даешь мне истекать кровью!
- Не драматизируй, это всего лишь порез! Садись сюда и давай свою руку.
Они одновременно опустились на диван. Малфой с неохотой протянул руку. Гермиона палочкой призвала медицинский бинт и, аккуратно взяв в свою руку кисть Драко, начала обматывать место пореза. Кровь почти прекратила идти – значит, действия были правильными. Малфой затих, только изредка рефлекторно пытаясь отдернуть пальцы.
- Даже магглы научились с этим справляться, - успокоительно произнесла Гермиона, продолжая обматывать рану. Держать его руку в своих было приятно. Даже чересчур.
Стараясь не поднимать головы, она закончила обмотку, крепко затянула оставшиеся концы бинта и только тогда посмотрела на Малфоя. Тот с интересом наблюдал за ее действиями.
- И что, потом боль не прекращается, как после Заживляющего? – злобы не было, только обычное любопытство.
- Сразу - нет. Но знаешь, - она вдруг замялась и покраснела. Вспомнился давний эпизод из детства, когда маленькая Гермиона частенько попадала в переделки, – знаешь, мама говорила, что если подуть на место, где болит, становится легче.
- И ты верила? – неисправимая девчонка, которая говорит ему о всякой чепухе и совсем не замечает, что продолжает держать его забинтованную руку в своей. Темные волосы падают на глаза, и почти невозможно понять, серьезно ли она говорит. А понять хочется.
Поддавшись секундному порыву, он здоровой рукой отвел ее длинную челку в сторону. Гермиона затихла, и его вопрос остался без ответа. Завершая движение, Драко аккуратно обвел ее скулу, провел рукой по подбородку, заставляя девушку посмотреть на него. Она несмело подняла глаза, чтобы встретить в тех, серых, напротив, озорные огоньки и отблески чего-то еще не очень понятного им обоим.
Еще мгновение, невыносимо долгое, но мгновение – и можно будет губами ощутить нежность ее кожи, биение жилки на шее, прямо рядом с ключицей. Мягкость ее губ.
Но этой доли не хватает. Всего одной тысячной, черт побери!
- Подуй на ладонь, проверь, - Грейнджер резко встала с дивана, отводя взгляд. Еще секунда – и она исчезает в своей спальне, забыв выключить воду и убрать остатки бинта на место.
-- 6 --
В дырявых душах так давно сквозняк и ветер,
Как в этой кухне с этой трещиной в стекле.
Я ничего не жду, не чувствую, не верю,
Только себе, только тебе.
Агата Кристи
Следующий день в министерстве выдался тяжелый. Полдня она провела, копаясь в делах столетней давности, прерываясь только на то, чтобы выпить кофе и закусить тостом с джемом. После обеда к ней зашел Хиггс. Со своими обычными ужимками и подмигиваниями он сообщил, что нужно побыть письмоводительницей на одном пустячном деле. Дело и правда было пустячным – какой-то мелкий воришка и тучи свидетелей. Ужасно утомительно перерабатывать их косноязычную речь для протокола.
И теперь, ускоренным шагом двигаясь к каминам Атриума, Гермиона желала только одного – попасть домой, улечься на диван, завернуться в уютный плед и взять в руки огромную чашку свежезаваренного чая. Холод, исходивший от фонтана, укреплял это желание.
Зеленая вспышка - и она отряхивает свою мантию от пепла, от которого давно следовало почистить домашний камин.
Невыносимо запахло дымом, и Гермиона, чуть не задев головой каминную приступку, выскочила на ковер гостиной. Сквозь дымную завесу был различим силуэт Драко, который метался между столом и плитой. «Горит, наверно, давно», - как-то отстраненно подумала Гермиона. И только через долю секунды в голове взорвалось – а горит-то ее кухня, ее дом.
- Фините Инкантатем! – резкое движение палочкой в воздухе, но огонь и не думал прекращаться.
- Это не магический огонь! – прокричал ей Драко, пытаясь выбраться из неловкой западни между столом и стеной, - как это потушить?
- Включай воду, быстрее! Сюда, в горшки, заливай очаг. Не сюда, Малфой, лей на плиту! Ах, дементор тебя побери, что ты натворил!
Волосы растрепались, она отбросила палочку, уже не понимая, что могла бы наколдовать воду, и, выхватив у Драко сосуд с водой, опрокинула его на плиту. Та разозлилась жестоким шипением, пламя ослабило свою хватку, обнажив тлеющие доски стола рядом с плитой. Еще один сосуд, и сбежавшие языки пламени тоже уничтожены.
- Агуаменти, Грейнджер, простое Агуаменти, - ошарашено прошептал Драко, забирая у нее пустой сосуд. Глаза покраснели и немилосердно слезились, руки покрыты легкими ожогами.
- Иди ты нахрен, - зло бросила Гермиона и подобрала палочку. Подумать страшно, что бы было, зайди огонь дальше и облизни он ее. – Чуть не спалил мне квартиру, ублюдок, - она никогда не позволяла себе таких слов по отношению к кому-либо. Но ее желания о спокойном домашнем вечере были разбиты слишком резко и жестоко, будто по ним ударили доисторическим молотом, и осколки полетели прямо в нее.
- Не смей разговаривать со мной в подобном тоне, ты, грязнокровка! – злость, еле отпускающий страх, почти шок, он теряет координаты. Простая попытка приготовить что-нибудь на ужин обернулась маленькой копией Адского пламени. Если бы не его потаенные страхи – вспыхнувший огонь просто приковал его к месту, голова тяжелела, первые минуты он просто отрешенно наблюдал, как пламя разрастается - может, он бы и справился сам, до ее прихода.
Тайное, неприемлемое желание ее порадовать обернулось запахом гари и злостью на ее лице. От этого становилось еще гаже.
- Грязнокровка? – привычное в его устах слово неожиданно взбесило, Гермиона кинулась к Драко и ухватила того за воротник рубашки, не совсем понимая, что делает. – Теперь ты – грязнокровка, и ты должен бы уже за хрен знает сколько времени усвоить! Что! Умеют! Грязнокровки! – воздуха не хватало, ярость забивала легкие – то ли орать, то ли рыдать под пологом ночи. – Всего пара сосудов воды, и все, ты, придурок! А ты и пальцем не пошевелил, хоть гори тут все к дементорам! Не приложил усилий, хотя должен быть благодарен!
Она все еще тянула его за воротник. Он был слишком шокирован, чтобы сопротивляться, и она душила его, наклоняя на уровень собственного роста.
Но последняя фраза оказалось той самой водой, слитой на огонь.
- Благодарен?! – он, почти не применив усилий, оттолкнул девушку от себя.- Благодарен?! С какой стати? Ах, спасибо, что превращаешь мою жизнь в никчемное существование маггла! Спасибо, что у меня ни шанса вернуть себе магию! Спасибо, что мне приходится валандаться со всем этим бредом, который придумали людишки, чтобы упростить себе жизнь!
Он надвигался на нее, заставляя вжиматься в угол между дверным косяком и стеной. Спертый воздух задымленной кухни мешал кричать так, как хотелось – выплеснуть на него всю свою злость, рассыпать по плечам бешеные фразы, сжечь все слова.
- Ты был ничем, ничем и остался, - прошипела Гермиона, вцепляясь в плечи Малфоя. Дементор бы его побрал, выродка несчастного! – твои ровесники теряли родных, друзей, жизнь, в конце концов, - она выкрикивала эти фразы ему в лицо, видя перед собой поблескивающие сталью серые глаза. – В то время как ты, хорек, отсиживался за спиной своего папаши!
Она уже забыла про дым, погашенный огонь, вообще про то, что случилось пару минут назад – гнев разрывался, будто шрапнели, внутри, требовал выхода. Мэнор, Белла, родители, зеленый луч у лица – все смешалось и воплотилось в глазах напротив.
- Ты ничего не знаешь обо мне, грязнокровка, - яростно протянул Драко, тряхнув девушку и оттолкнув от себя.
Та, как тряпичная кукла, осела на пол и закрыла лицо руками. Больно. Или глаза щиплет, или шрапнель в тело попала.
Хлопнула дверь – испуганно задребезжали стаканы.
Пусто. Журчала вода – кран не выключили, и брызги радостно разлетались во все стороны.
Притянув к себе колени и обхватив их руками, Гермиона разрыдалась. Как в детстве, когда не мешали приличия и тонкие стенки – плакать безудержно и самозабвенно, вытряхивая эмоции. Навзрыд, чтобы болели глаза и щеки.
Все с самого начала было неправильно. И его спасение, и спокойные разговоры. Зато закончилось все громко и так, как надо. Рано или поздно они бы сорвались. Она – уставшая держать поводок и осторожно прикармливать дикого зверька, он – уставший переделывать себя. И малейшего повода оказалось достаточно, чтобы зажечь фитиль.
Собственный плач казался Гермионе чужим, доносящимся будто со стороны. Глупым и бесполезным.
- Дура, какая дура, - проговорила сквозь зубы она, и жестким движением рук вытерла слезы. Она сильная, и не позволит себе позорно раскисать. Это всего лишь ублюдок Малфой, который чуть не сжег ее кухню. Который ушел. Которому некуда идти в магическом мире. Без палочки, галеонов и верхней одежды.
Пошатываясь, она встала, отряхивая себя от дымной золы, которая уже успела попасть на пол, а потом и на ее джинсы. Мыслей в голове не было, только бессвязные обрывки – некуда, некому, ненависть. Последнее проявлялось как-то смутно, на втором плане.
Руки были красными, плечи болели – наверняка останутся синяки от его пальцев.
Вдруг она вздрогнула, только сейчас осознавая, что он не просто вышел покурить. Ее подопечный ушел, и самым ближайшим последствием будет нагоняй от Министерства.
В доме слишком, слишком тихо.
***
Гермиона, вытерев руки прямо о ставшие уже никуда не годными джинсы, медленно приоткрыла входную дверь. Капля надежды, что он просто вышел на крыльцо, и сейчас ударит ее – словами, мыслями, взглядом – но вернется в ошпаренные ссорой комнаты, еще теплилась у нее в груди.
Не удалось растянуть эти секунды, и перед ее глазами предстал все тот же пейзаж – пустынная улочка, в доме напротив горят окна, и видно дородную волшебницу, подметающую пол. За рощей, чернеющей на горизонте – от нее Гермиону отделяет всего-то поле – видно крохотные мигающие огоньки – соседний городок, Литтл-Хэнглтон, не чета Брайтон-Хову. Помнится, многие именитые волшебные семейства предпочитают селиться в этом уголке.
Гермиона неромантично шмыгнула носом и вытерла пару слезинок тыльной стороной ладони. Да, она не чета именитым семействам, как и ее простой, уютный и совсем не чопорный Брайтон-Хов. Но Малфой наверняка отправился именно туда. Где еще ему, отвергнутому представителю стаи, окажут помощь?
В городке, где жила Гермиона, не очень жаловали Драко – тот или иной член его фамилии уже успел насолить почти каждому. Его не привечали и те, кто не имел личных счетов – общаться с сыном бывшего Упивающегося Смертью было себе дороже, и в местном баре, куда они заглядывали пару раз, Драко сторонились и старались не попадаться на пути. Впрочем, Малфой не страдал от недостатка приветливости – он отчаянно презирал всех магов, живущих на этих косых улочках. Или просто не мог смириться, что даже наисквернейший сквиб колдует больше, чем он.
Что им сейчас руководит? Гнев, обида? Смутное ощущение свободы? Как бы то ни было, его нужно найти. Где бы он ни был.
***
На пути к зловеще тихой, черной в обрамлении снежного поля роще пришлось сотню раз пожалеть о не захваченной теплой мантии. Драко била крупная дрожь – минусовая температура давала о себе знать. Да и тонкая рубашка – не самая подходящая одежда для декабря.
Будь у него палочка, достаточно было бы пары взмахов – и непритязательное Согревающее его ногам. Будь у него палочка…
Мерзавка. Ломится в душу своими наставлениями, своими угрозами, оскорблениями, хотя имеет на них не больше права, чем он сам. Имеет смелость судить о том, как на нем отразилась эта война, хотя ни черта не знает. Ни черта.
На морозном воздухе горячие мысли немного остудились, но возвращение Драко приравнял к проигрышу, и неуверенно зашагал по направлению к роще. За рощей находился маленький городок, название которого он не помнил. Да и неважно это было. Главное – там жило несколько знакомых ему семейств. Ну-ка, что они сделают, увидев на своем пороге опального юнца? Простая проверка на принадлежность к стае. И Драко был почти уверен, что никто из них ее не пройдет.
Гринграссы, Нотты – ах, нет, этих смела волна судов, и от бывших Упивающихся остался только замок на некогда пышном замке в викторианском стиле, Мелифлуа – дальние родственники Гринграссов и не менее дальние – Малфоев.
Все они скрывали свои незыблемые ценности в поместьях, чьи шпили и башенки скрыты этой самой чащей.
Под такие отстраненные думы идти было легче, и Драко уже почти перестал реагировать на холод, обнимавший его, щекотавший внутренности и ложащийся пеленой перед глазами.
Уже показалось обветшалое здание местного паба. Малфой точно помнил, что внутри оно не в пример богаче, чем снаружи. Туда он и держал путь. Единственной целью было найти ночлег, и попытаться разобраться с тем, что делать дальше. О том, что сейчас творится с Грейнджер, он старался не думать.
- Мистер Малфой, - не то удивленно, не то просто испуганно пробормотал местный бармен Том, оглянувшийся на звук колокольчика у двери.
- Том, - учтиво наклонил голову Малфой, и мягко проскользнул между двумя подвыпившими магами в бурых мантиях, выходившими из заведения.
- Но.. разве вы не в Азкабане? - Том все еще держался настороженно, и его рука осторожно нащупала в кармане волшебную палочку. Что не укрылось от взгляда Драко. Тот усмехнулся.
- Только если его не перенесли к тебе, Том, - протянул он и собирался было спросить, не свободны ли номера над пабом, как сзади на него налетело что-то шуршащее, искристое, терпкое. Маленькие ручки закрыли ему глаза.
- Угадай, кто, - проворковали за спиной девичьим голосом, с едва прорывающимися взрослыми модуляциями.
Гадать не приходилось. Это могла быть только Астория Гринграсс, беспечная наследница уважаемого магического семейства.
Драко со вздохом обернулся, стряхивая с себя ее руки. Астория улучила момент и звонко чмокнула его в щеку. Ее поведение начинало настораживать. Нет, она всегда была игрива с ним, чересчур открыто показывала свои права на него на людях, что не могло не злить Драко. То, что ее прочили ему в жены, не давало ей права так откровенно вешаться ему на шею при всех этих людях.
- Драко, я так рада! Я так рада, что ты не в заключении!
Он незаинтересованно разглядывал ее сегодняшний облик. Светлые, почти белые волосы – тут наверняка не обошлось без магии, чересчур большая для столь нежного возраста грудь, зеленоватые с ленцой глаза, искрящаяся серебряная мантия, образчик дорогой, но безвкусной вещи. Пожалуй, глуповатое выражение лица, но за объективность этого суждения Драко бы не поручился. Сейчас он был почти рад ее видеть. Воркующую, норовящую поцеловать, но знакомую. Человека из того, старого мира.
- Что ты тут делаешь? – он постарался придать голосу наибольшую мягкость, на которую был способен сейчас.
- Мы празднуем, милый! Сегодня день рождения Ксавье Мелифлуа, ты разве не помнишь?
Он не помнил. Он даже не помнил никакого Ксавье, но это было неважно.
- Хочешь чего-нибудь выпить?
- Огневиски, и побольше, - Драко внезапно осознал, что дико замерз, и обжигающий напиток ему бы сейчас не помешал.
Он присел на узкую скамейку рядом с Асторией. Та активно посылала кому-то напротив воздушные поцелуи, весело болтала с сидящей рядом темноволосым волшебником – должно быть, тем самым Ксавье, и успевала подливать огневиски продрогшему Драко.
В этом была вся Астория – в эпицентре, в круговерти, увлекаемая малейшим дуновением.
Отвлекшись от друзей на мгновение, Астория в который раз улыбнулась Драко.
«А почему бы и нет? Девчонка сама вешается мне на шею», - хладнокровно решил юноша и, откликнувшись на улыбку обольстительным взглядом серых глаз, взял девушку за подбородок. Улыбка исчезла с ее лица, Астория напустила на себя томный вид. Когда холодные губы Малфоя коснулись ее, измазанных какой-то пахучей магической дрянью для блеска, она подалась вперед и обвила Драко руками. «Я бы выпил за всех таких маленьких девочек, которые позволяют собой пользоваться», - промелькнула мысль в стремительно затягивающемся дымкой сознании Малфоя.
***
За узорчатым окном Гринграсс-паласа уже светало. Рядом слышалось мерное дыхание Астории – та спала, лежа на животе. Тонкая простыня совсем сползла и открыла взору Драко белоснежную кожу ее бедер, изгиб спины, покрытой мелкими веснушками. По спине рассыпались роскошные белые волосы.
Белое на белом. Эта деталь почему-то не понравилась ему, и он спешно отвернулся. Каштановые кудри Грейнджер наверняка смотрелись бы лучше на белоснежных простынях.
Боггарт побери, последнее не могло быть его мыслью! Драко снова повернулся на другой бок. Астория вздохнула и, не просыпаясь, тоже повернулась на бок. Теперь он видел ее почти детское личико прямо перед собой.
Осталось несколько часов до того момента, когда ему придется решать, что делать со своей дешевой жизнью дальше.
Он не понимал, что дальше. Не было впереди никакого тоннеля, чтобы можно было точно сказать – есть свет, есть. Или – не жди, дурак, там темно.
- Где темно? – сонно спросила Астория.
Черт, он это вслух сказал?
- Тебе приснилось, - пожал плечами он, и резко подхватив с пола одежду, начал одеваться.
Очень вовремя. Предстать перед аврорами голым было бы еще хуже.
Дверь со скрипом отворилась, в комнату стремительным шагом вошел лысоватый волшебник в дорожной мантии, за ним следовали две девушки. Одна теребила свои белесые косички и с любопытством переводила взгляд то на испуганно натягивающую простыню Асторию, то на остолбенело пытающегося застегнуть последнюю пуговицу Драко. Вторая – Дафна Гринграсс, скучная на вид девица, прижимала к груди костлявые кулачки:
- Что вы себе позволяете?! – визгливо вопрошала та у своих спутников. Они не удостаивали ее ответом.
- Мистер Малфой, рад новой встрече, - Дедалус Дингл, а это был именно он, учтиво приподнял невидимый котелок. – Не поленился встать столь рано, чтобы повидаться с вами. Спасибо мисс Эббот, она точно определила ваши координаты.
Драко с презрением оглядел ту самую Эббот – да, он видел ее в баре, она была в числе гостей.
- Убирайтесь вон! – подала голос с кровати юная прелестница. – Убирайтесь, я все расскажу родителям! Драко, что происходит?
Снова заверещала Дафна. Невыносимо начинала болеть голова. Не в силах больше терпеть абсурдность ситуации, Драко просто подошел к двум представителям Министерства. Те поблагодарили за «рассудительность и нежелание причинять больший вред хозяевам дома» - на что Драко скривился.
Хлопок аппарации, и в комнате остались две сестры. Их, вероятно, ждал трудный разговор.
-- 7 --
Ночь прошла в состоянии полубреда на маленьком диване в гостиной. Гермионе казалось, что она пару раз сомкнула глаз и даже спала несколько часов, но настенные часы говорили об обратном.
На полу в раскрытом виде, распластав листки-крылья, лежала книга Чарити Бэбидж «Что мы знаем о магглах?» Последние несколько дней Гермиона старательно подсовывала Драко этот фолиант – по ее глубокому убеждению, в нем доступно излагались все те вещи, которые так трудно было формулировать ей самой. Уголки некоторых страниц были загнуты – Малфой все-таки начал ее читать, кривя губы в усмешке.
«Даже не думай превращать и меня в книжного червя, Грейнджер. Лучше покажи мне, как ты заставляешь эту штуку крутиться. Нет, я ни разу не видел стиральных машин, уймись…»
- Уймись, - пробормотала Гермиона, и с трудом встала с дивана. Мышцы затекли от неудобного положения.
Надо торопиться в Министерство, сообщать о.. побеге? Да, как это еще можно назвать. Стоит опустить все подробности того вечера – и налицо злостное нарушение правил, наблюдаемый просто ушел.
Звонок в дверь заставил ее вздрогнуть. На пороге стояли Ханна Эббот, Дедалус Дингл и… Да, устремив взгляд куда-то в пустоту позади Гермионы, рядом с дверным звонком стоял Драко Малфой.
- Доброе утро, мисс Грейнджер, - добродушно поприветствовал ее Дингл. – Позвольте нам пройти, мы хотели бы поговорить с вами.
Она посторонилась, пропуская всех в крохотную прихожую.
- Мисс Грейнджер, мы весьма недовольны тем, что порученное вам наблюдение за этим молодым человеком не исполняется в должной мере. Вчера, благодаря мисс Эббот, - он слегка наклонил голову в сторону девушки, - мы обнаружили вашего подопечного там, где он никак не мог находиться. В Гринграсс-паласе.
Она вздрогнула. Как предсказуемо – найти пристанище у одной из любовниц.
- Так вот, молодые люди, мне очень жаль, но придется применить стандартную, так сказать, перестраховочную, - он оглянулся на Драко. Тот все так же заинтересованно изучал все, что угодно, кроме лица Грейнджер, - меру. Мы называем их наручниками.
Гермиона охнула. Нет-нет-нет, только не это! Наручниками назывались нематериальные оковы, закрепляющие двух людей на расстоянии не более 250 метров. Если кто-то из них отдалялся от другого на большее расстояние, руку в месте закрепления оковы начинало немилосердно жечь. Больше расстояние – больше боль.
То же самое, обращаясь в основном к Малфою, повторил и Дингл. Затем, кивнув всем присутствующим, извинился и сообщил, что его ждут в Министерстве.
- Доверяю всю процедуру мисс Эббот, - и он исчез в утренней дымке.
- Мисс Эббот, - холодно посмотрела на девушку Гермиона. Она ни в чем не виновата, эта хаффлпаффовка. У них нет безрассудного желания помочь друзьям, как у гриффиндорцев, нет желания извлечь собственную выгоду, как у слизеринцев. Она просто делает то, что должна сделать. Без задних мыслей и излишних терзаний.
- Приступим, - девушка палочкой обвела невидимые контуры вокруг левой руки Драко и правой руки Гермионы. – Имволюнто!
Из палочки вырвались несколько красноватых нитей, сомкнувшихся на их руках в форме наручников.
- Время действия этой меры – две недели, - безмятежно сообщила Ханна и, улыбнувшись Гермионе, добавила, - Извини, это не мое желание. Я просто делаю то, что должна.
- Да, конечно, - сухо подтвердила она и попрощалась с вышедшей за порог хаффпаффовкой.
Они остались одни. Не смотреть друг на друга не представлялось возможным.
- Ты мерзкий ублюдок, - повторила когда-то сказанное Гермиона. Ей хотелось кинуться на него с кулаками.
- Угомонись. Еще одно слово – и мне не помешают никакие оковы, - он холодно усмехнулся.
Он не знал, как теперь себя вести. Вчерашней злобы не было, не было острого запаха гнева вперемешку с запахом огня, уязвленной гордости и страха.
Она молчала. Смотрела на него и молчала. «Ударь, оскорби, хоть что-нибудь, но возроди во мне всю ярость, чтобы я мог ответить тебе так, как должен, поставить тебя на место», – билось внутри Драко раненой птицей.
«Обнять бы, носом в плечо уткнуться», - стучало у нее в голове. Она сделала крохотный полушаг навстречу, но взгляд зацепился за пару засосов на его шее. «Эта дура его пометила», - с грустным смехом поведал ей внутренний голос.
- Рубашку бы застегнул, смотреть противно, - буркнула Гермиона, и вышла из прихожей, толкнув его плечом.
- Это засосы, Грейнджер, - презрительно ответил ее гордо удаляющейся спине Малфой. – Хотя, ты вряд ли могла что-то об этом знать.
«Дементор бы побрал эту Асторию», - про себя подумал Малфой, поднимая воротник повыше.
***
- А вообще - это просто возмутительно, - пробурчала Гермиона, с ногами забравшись на диван в гостиной и уткнувшись в «Ежедневный пророк».
- Ты о чем, Грейнджер? – развалившийся в кресле Малфой бездумно кидал в стену где-то найденный шарик от пинг-понга.
- О сотрудниках Министерства, - Гермиона раздраженно откинула газету в сторону. – Ладно, поначалу они повесили тебя на меня, покуда ты не найдешь себе подходящего жилья. Но теперь-то! Смысл что-то искать, если мы все равно друг от друга – ни на шаг?! – девушка злобно посмотрела на Малфоя – причину всех ее бед.
- Грейнджер, если ты думаешь, что я сам в восторге от этой идеи – то жестоко ошибаешься, - шарик в очередной раз отскочил от стены. – Но я не понимаю, чему не рада ты: рядом с тобой будет целых две недели жить привлекательный, остроумный…
- А, главное, чрезвычайно скромный, - съязвила Гермиона.
- Вот, и ты это признаешь, - Драко удовлетворенно кивнул и снова послал шарик в стенку.
- Да прекратишь ты, наконец?! – Гермиона выхватила палочку. - Акцио, шарик! – шарик метнулся в ее сторону, и девушка, поймав его с ловкостью кошки, засунула под диванную подушку.
Драко вздохнул – отобрали любимую игрушку.
- Так чем ты не довольна, Грейнджер?
- А они не задумывались: может, у меня есть личная жизнь, и совместного проживания рядом с каким-то заносчивым хорьком она не предусматривает?
Драко расхохотался так, что из его серых глаз брызнули слезы.
- У тебя?! Личная жизнь? Я, скорее, поверю, что Филч закрутил роман со своей кошкой! – юноша корчился со смеху в кресле, а Гермиона с каждой секундой становилась все пунцовее.
- Это почему же это ты поставил крест на моей личной жизни? – она была похожа сейчас на ту-разъяренную-Грейнджер-которую-лучше-не-трогать, знакомую Драко еще с третьего курса.
- Да потому что ты его сама на ней поставила, - Малфой с трудом заставил себя прекратить смеяться, хотя его плечи все еще подрагивали.
Брови девушки взлетели вверх.
- Посмотри на себя: как была книжным червем – так и осталась. Поменялась только обстановка. Сидишь на работе до самого вечера, никуда не ходишь, внешний вид тебя свой не интересует, - Драко ухмыльнулся и склонил голову на бок, словно говоря «Ну и наивная же ты».
При словах про ее внешний вид Гермионе тут же захотелось поправить волосы или сгонять к зеркалу, но она удержалась.
- Понятное дело, не эти твои подстилки слизеринские, которые только и знали, как напялить юбку покороче – даром, что мантия закрывает, - да губы увеличить до размеров раздувшегося морского ежа, - девушка гордо вздернула подбородок.
- Дура ты, - бросил Малфой и, поднявшись с кресла, направился на кухню. – А могла бы быть вполне ничего.
- Было бы ради кого стараться, - пробормотала под нос себе Гермиона и снова уткнулась в лежащую рядом газету.
Спустя какое-то время на кухне послышался свист закипающего на плите чайника. Следом за ним последовали какие-то удары и чертыхания.
- Дементор тебя побери! Как заткнуть эту штуку, Грейнджер?! – Драко стоял в дверном проеме встрепанный, в одной руке у него было мокрое полотенце.
- Что ты делаешь с полотенцем? – искренне удивилась Гермиона, которая даже забыла про свою обиду.
- Я пытался заткнуть им ту визжащую хренотень, - юноша зло зыркнул через плечо на недруга, все так же надрывающегося на кухне.
Настал черед Гермионы смеяться. Она прыснула в кулачок:
- Малфой, кто дурак – так это ты. Просто сними чайник с плиты или выключи конфорку.
«И о чем я только думала? Разве его можно оставить одного? Его же на завтра уже доставят в реанимацию», - Гермиона улыбнулась, расправив на коленях газету. Кажется, она смирилась с тем, что придется потерпеть этого блондинистого зазнайку рядом с собой еще какое-то время.