One String Post

[applefresh]

Собираю здесь свои однострочники. Чтобы не потерять и просто сообщить миру)
Несколько по ГП, большинство по Доктору. Все расположены по времени исполнения - от новых до старых.

Код для Обзоров

[L]Aquarellis[/L] <a href="http://applefresh.diary.ru/p165708320.htm">тащит</a> свой однострочник с Тура Спутниц

Тур закрылся, и написан всего один драббл, но, чтобы не потерять, притащу и его сюда.

NEW Одиннадцатый Доктор / Леди Кристина Де Суза. AU, она стала его компаньонкой и наблюдала регенерацию Десятого в Одиннадцатого. "Так тебе даже больше идёт, возможно..."
Азарт. Вот та эмоция, которую еще никогда не давали ему сразу после регенерации.
Ее улыбка – выражение азарта. Ее порывистое движение к нему – лишь выражение нетерпения. Она не удивлена. Она не напугана. Она не…
Что ж, пожалуй, ей хотя бы не скучно, думает Доктор, и сгибается пополам, выпуская из себя облако золотистой пыли.
Она вытирает рукавом кожаной куртки ему губы. Аккуратно, но движение кажется грубым.
- Ты не говорил, что путешествия с тобой дают и такие… бонусы. – Она поднимает его подбородок вверх, и он оказывается в невероятно глупом положении. Пытается встать, и хватается за рычаги на консоли.
Теперь он видит эту улыбку совсем близко.
«Спроси меня, как я себя чувствую. Скажи мне, как я выгляжу. Сообщи мне, кто я».
Она непроизвольно облизывает губы и лишь смеется:
- Тебе так даже лучше. Возможно, мне снова захочется повторить тот трюк, помнишь?
Лучше? Трюк? Он наложил негласный запрет на подобные разговоры. Но сейчас его уже нет, и запрет растаял, исчез в золотом взрыве.
- Я даже не знаю, как именно мне лучше, - бормочет он, и тянется руками к волосам, зарывается в них. Интересно, он рыжий?
«Почему она кажется такой… равнодушной?»
Она целует его в угол рта. Он замирает, невыразимо нелепый со своими поднятыми руками.
- Да, пожалуй, лучше. Ты такой чистый, - и она отходит от него на безопасное расстояние, предварительно похлопав по щеке.
А Доктору почему-то думается о том, что однажды она уйдет, просто потому, что ей станет скучно. Ей не понадобятся долгие прощания. Она просто уйдет, потому что найдет нужный момент. Хлопнет дверь, а леди Кристину Де Сузу будет ждать остальная Вселенная.
Напоследок она снова скажет ему: «Так тебе даже лучше».

Одиннадцатый|Эми. "А раз наступила сказка, жизнь уже кончилась, и теперь ничего не страшно".

- Наступила сказка, да? – произносит Эми, прислоняясь к консоли. Она раскрасневшаяся, радостная и все еще в свадебном платье.
Их трое в ТАРДИС, и чету молодоженов ждут самые необыкновенные уголки Вселенной. Доктор будет добрым старым волшебником. Он будет отдергивать бархатные пологи перед чудесами, снисходительно принимая восторженные отзывы. Последний Центурион, закрывая глаза, будет видеть только сияние первых звезд и сияющие глаза своей девочки, которая ждала. Рыжие локоны будут превращаться в косые отблески трех солнц и вплетаться в неверные лучи света в спальне ТАРДИС. Рыжие локоны больше не станут языками пламени, объявшего Пандорику.
- Да. Старая добрая сказка, - улыбается он.

Каждой сказке нужен злодей. Когда на экране лихорадочно сменяются вердикты, Доктор понимает, что этим злодеем предстоит стать ему, и становится даже немного смешно. До боли.
Наступила сказка, сказкасказка…
- А жизнь уже кончилась, - беззвучно заканчивает он, направляя отвертку на самую дорогую в мире девочку. Забавно, все-таки кто же злодей? Ведь вот оно, положение обороны от них – жужжание отвертки, горький взгляд. Сейчас злодей рассыплется, растает, как это всегда бывает.
Но нет, один взгляд на Рори позволяет расставить все по местам. Он никакой к чертям не волшебник, он – темный ведьмак.
Рори когда-нибудь его простит.
Эми когда-нибудь его увидит.

- И теперь ничего не страшно, - шепчет Рори, обнимая Эми с новорожденной дочерью на руках. Это ей отведена участь расписной разбойницы?
Эми безудержно хочется всхлипывать. Она так долго держалась, но теперь можно, сказка снова вернулась. В сказке слезы – только счастливые.
Доктор снова улыбается. Ему хочется верить. Ему нельзя верить. Еще так много неразыгранных ролей.

+16 однострочников

Рори| (/) 11 Доктор. <...> мужской разговор по душам.

- …И чтобы вернулись не позже, чем через два месяца, - вещал Рори, расхаживая по консольной комнате ТАРДИС уже минут десять. – Слышать не хочу отговорок «ТАРДИС снова промахнулась». И даже не думайте отправляться дальше 51 века.
Доктор прилежно кивал головой. Ривер кокетливо поправляла прическу, но при каждом брошенном на нее взгляде Рори улыбалась и произносила «конечно, папочка». От этого Рори становилось не по себе, и он на минуту замолкал.
Эми изо всех сил старалась не заснуть, глаза слипались. Они всю ночь проговорили с Ривер, и Эми высказала все, что думала сама. Насчет приключений и людей в синих будках.
Рори продолжал.
- И проверяйте каждую планету, на которую отправляетесь. Слышишь, Доктор? Каждую! Полное сканирование.
- Конечно, Рори.
- Да… Папочка.
- Хотя нет, знаете, что я подумал? Никаких густонаселенных планет. Только необитаемые. Так будет лучше.
- Конечно, Рори.
- Никаких контактов с незнакомыми существами. Никаких непонятных строений и приборов. Никаких…
Когда через некоторое время новоиспеченный отец выдохся, сонная Эми прижалась к нему, и они покинули ТАРДИС, поцеловав обоих на прощание, Ривер быстро повернулась к Доктору.
- Сладкий, мы что, будем следовать всем этим правилам?
Доктор хитро улыбнулся и изо всех сил опустил рычаг.

Рори|Микки. «Я ему больше мешал».
- Венеция? Свадебный подарок? – удивленно и с оттенком уважения переспрашивает этот парень, Микки.
И добавляет:
– А я ему больше мешал. Особенно поначалу. Рикки-Микки, никакой разницы.
Рори не знает, почему он вдруг рассказал все этому странному темнокожему парню в баре. Просто выболтал все, как на духу – и про ее побег в ночь свадьбы, и про мальчишник, вливая в себя в промежутках горькую гадость из маленькой рюмки. Эми решила забрать кое-какие вещи, Доктор чинит ТАРДИС, а он здесь, впервые за всю жизнь в Лидворте.
- Какая удача, - произносит он еле-еле, язык заплетается и не хочет помогать. – Какая удача, что мы так похожи. Ты ушел от него, от Доктора, да? И д-девушку свою оставил?
Этот Микки абсолютно трезв и смотрит на него как-то странно.
- Все, наверное, к лучшему, - вместо ответа говорит он и слегка улыбается. – Главное, вовремя уйти.
Рори отчаянно мотает головой. Нет. Не хочет он, чтобы «к лучшему». Он хочет с Эми. Пусть даже Доктор может показать ей небеса в алмазах - буквально, отвезти на очередную планету и раскинуть широким жестом руки перед кристальными облаками, а она будет кусать губы от восторга и снова забудет про какого-то лидвортского медбрата. Пусть. Даже если проиграет в вечной конкуренции воображаемому другу. Вот смехота-то, уж лучше бы Джеффу.
Он все равно не сможет уйти.
Он так и говорит ему, при этом особенно сильно жестикулируя.
- Ладно, ладно, парень, не попади мне пальцем в глаз, - смеется Микки и встает с барного стула. Разговор окончен? - И знаешь что? Он, наверное, не виноват. Все дело в девушке. Эми, ты сказал? Так вот, все в ее руках. Не в твоих, - тут Рори скрещивает эти самые руки на барной стойке, - и не в руках Доктора, - тут Микки снова усмехается непонятно чему, а Рори бессильно опускает голову на руки, - а в ее.
«Выбор Эми», - расплывчато думается Рори перед самым отплытием в туманные дали пьяного сна.
Это чертовски неправильно, что он не знает, кого она выберет.

Одиннадцатый Доктор | Эми Понд | Рори Уильямс. Украшение ТАРДИС к Рождеству.

- Повтори еще раз. В твоей ТАРДИС нет приставной лестницы?! – спросил Рори, кажется, в сотый раз. Эми вовсе не была тяжелой, но они украсили уже с десятка два комнат, и его плечи отчаянно желали отдыха.
- Рори, не вертись, - Эми как раз завязывала бантами искристые гирлянды почти под потолком. Ее ножки в домашних пушистых тапочках опирались на многострадальные плечи Центуриона.
Доктор, изображавший активную деятельность, зажигая цветные огоньки на стоявшей посреди комнаты ели, не оборачиваясь, пробурчал что-то насчет «я потерял ее на далеком астероиде».
- Отлично, - покладисто вздохнул Рори. Чего делать не следовало. Эми от мягкого колебания не удержалась на ногах, и Рори едва успел в последний момент подхватить неуёмную супругу.
***
- Так на каком астероиде ты ее потерял? - ехидно переспросил Рори, вешая на ель игрушки.
- Я уверен, что она просто потерялась в одной из кладовых, - отозвался, пыхтя, Доктор. – Рори, как насчет поискать там приставную лестницу?
- Тсс, Доктор, не шевелись! – и Эми, чьи пушистые тапочки теперь покоились на твидовых потертых плечах, строго потрепала его волосы и продолжила вешать мишуру. – Наша ТАРДИС будет самой красивой к Рождеству!
- Надела бы ты брюки, Понд, - обреченно ответил на это Доктор и зажмурился. На всякий случай.


Идрис желает себе вернуть человеческое тело. Реакция Доктора на это и/или итоги поисков.

В ТАРДИС резко погас свет. Потухли даже те аварийные лампочки, которые Доктор лично настроил так, что они горели бы, даже если все вокруг начнет засасывать в темные туннели Третьего Бета-Нилона. По крайней мере, так задумывалось.

Первой мыслью Доктора было, что он точно что-то напутал. Стало немного обидно.
На вторую мысль времени не хватило, потому что в темноте на него налетели оставшиеся обитатели ТАРДИС.
- О, мой прекрасный вор, - прошептали в левое ухо голосом Рори. За это же ухо и укусили.
- Наконец-то могу опробовать новую идею о поцелуях. Нет, подожди. Могла? Смогу? – растерянно и немного раздраженно вопрошал в темноте голос Эми. Чья-то рука поправила ему бабочку.
- Ты иногда не следишь за ее правильным расположением, - строго посетовала Эми. Эми?!
Доктор отпрянул и, быстро нащупав в кармане звуковую отвертку, вскинул ее, направив на панель управления.
Аварийные огоньки, верные настройкам отвертки, не подвели. Вспыхнули тусклые лампочки, осветив чету Пондов.
- ТАРДИС? – стараясь не приближать к себе ощупывающего свое лицо Рори и норовящую то ли поцеловать, то ли укусить его Эми – первое не было в новинку, а вот второе было еще и весьма болезненно – проговорил Доктор, невольно понизив голос. – Но как?
- Синхронизаторы, - в унисон ответили ему. – Можешь меня поблагодарить, я научилась проникать в них, не повреждая души. Бедняжке Идрис повезло меньше.
Все это спутники проговорили, то и дело бросая взгляды друг на друга, будто проверяя, достаточно ли одновременно они шевелят губами.
Доктор трогал рычаги и приборы, не спуская глаз с пары.
- Зачем? Дорогая, мне кажется, это не лучшая идея. Они же живые люди, так нельзя! Ты...
Эми легкомысленно пожала плечами:
- Мне всегда хотелось знать – какая она, эта вера. Я тоже тебе верю, но совсем, совсем не так, как они, эти смешные сильные…
Рори перебил ее:
- О, мой идиот, - снисходительно проговорил он. Доктор еще раз передернулся. Откровенно говоря, слышать этот интимный шепот от Центуриона ему было не по себе. – Зато теперь я могу снова прикоснуться к тебе. Разве это не чудесно?
- Могло быть чудесно, - встряла та часть ТАРДИС, что находилась в Эми. – Чудесно. Так вы это называете? Иногда так грустно наблюдать за тобой.
И она ласково провела по его щеке ладонью, погладила висок.
Золотистые огоньки ярче вспыхнули в ее глазах, и Доктор, зажмурившись, дернул вниз неприметный крохотный рычаг.
Разом вспыхнувший свет все-таки больно ударил по глазам, а рядом на пол осели супруги Понд.
***
- И что, всего лишь какие-то там туннели, которые вытягивают энергию и перерабатывают энергию? – спросила Эми, недоверчиво скрестив руки на груди.
Доктор почесал кончик носа.
- Ну, в общем, да. Ее как раз хватило…
- Твоей Секси, - договорил Рори.
Доктор на всякий случай не посмотрел в его сторону и усмехнулся.
- Именно так, Рори Уильямс, именно так.
ТАРДИС обиженно загремела звуками пианино из первой гостиной. Она и так умела, но не представлялось случая показать.

Одиннадцатый Доктор | Гангер!Одиннадцатый. Один из них застает другого играющим в русскую рулетку. Реакция.
Он задумчиво повертел в руках эту игрушку. Хромированный револьвер, так похож на те, из девятнадцатого века. Поднес к глазам, внимательно осмотрел каждую деталь. В заброшенном помещении завода было темно, но при тусклом освещении еще можно было что-то разглядеть.
- Как увлекательно, должно быть, - негромко произнес в пустоту и усмехнулся.
Раз, два. Крутануть да щелкнуть, разве сложно?
Он поджал губы и склонил голову. В преддверии увлекательного эксперимента ему всегда не терпелось, внутри вспыхивало неуемное, требующее немедленного удовлетворения нездоровое любопытство.
Он прислушался к своим ощущениям. Ничего, пусто, не скребет, не режет. Растерял былой энтузиазм, укорил себя он.
Ну да ничего, это можно исправить.
Раз, два, скоро не станет никаких раздумий. Никаких лишних дилемм, никаких «но», навязанных ему извне и изнутри.
Ведь так?
Если повторить это дважды. Сразу. Тогда точно.
Он крутанул барабан и лихо приставил к виску дуло. Как, должно быть, здорово это смотрится со стороны, подумать только.
- Эй, что ты…?
Об его ноги, вытянутые в проход, споткнулся второй, идентичный. Едва не упал, отряхнулся и, конечно, приподнял брови. Чудак.
- Что ты делаешь? – все-таки договорил он, не сводя взгляда с наставленного дула.
- Знаешь про русскую рулетку? Ну конечно, знаешь, раз об этом знаю я. Мне тут стало интересно – а что, если…? Ну, брызги будут или я просто растаю?
Настоящий Доктор ничего не ответил, и тогда Доктор из Плоти продолжил:
- Я – мы – ничем не рискуем и одновременно уберем этот зуд.
- Где ты его взял? – он медленно вытянул из его рук оружие.
- Коллекционная игрушка одного парня. Из его личных вещей. Забираешь его? Тебе неинтересно?
Тот, настоящий, поежился. Задумчиво, имитируя движения его двойника парой минут назад, разглядел револьвер.
Как будто на самом деле задумался.
- Нет, - он вернул «игрушку» обратно. – Мне нужно спасать их. Я всегда их спасаю, нет времени на глупые игры.
И он, перешагнув через его ноги, быстро двинулся по темному коридору.
Доктор-из-плоти пожал плечами и быстро щелкнул курком.
Мир вокруг не взорвался.
Еще раз, и еще.
После пятой попытки ему пришло в голову посмотреть на пули в барабане.
Ни одной.
Ну конечно.
Доктор-из-плоти усмехнулся и поднялся на ноги. Надо будет поинтересоваться, как ему удалось так быстро вынуть пару пуль.

Одиннадцатый Доктор | Марта Джонс: «Странно встретить тебя в таком месте!»

273 слова

Доктор задумчиво барабанит пальцами по липкому столу. Последний – но только не по важности – конверт лежит прямо перед ним. Еще есть время – передумать, порвать. Или написать те же самые координаты, что и в прошлых трех конвертах. Просто из детского любопытства, имеет же он право удовлетворить его напоследок?
- Привет, ковбой, - противно растягивая гласные, произносят у него над ухом. Девушка лет двадцати, в ярко-розовой маечке. Губы – красные, веки – фиолетовые. Пьяна? Пьяна.
Она наклоняется к нему так быстро, что он даже не успевает…
- Странно видеть тебя в таком месте, - произносит Марта Джонс, резким ударом ребра ладони вырубая местную нимфу. Тело валится на грязную плитку кафе, из ярко накрашенного рта вырывается зеленый газообразный сгусток.
«Это не так плохо, как выглядит», - вертится у него на языке фраза. Но он только поправляет свою шляпу и переводит глаза с упавшей на девушку в черной одежде.
Тебя?
- Но откуда ты…
- Не спрашивай, Доктор. О таком не спрашивают, – она присаживается напротив него. Ей хочется до него дотронуться – но он, знакомый и незнакомый одновременно, почему-то вызывает потаенный иррациональный страх, за который Марте стыдно.
Она ждет от него потока слов. Вопросов.
Он молчит и разглядывает ее, улыбаясь кончиком рта.
- Извини, я не могла иначе, - она кивает на уложенную на соседний стул девушку. – Нужно было, чтобы он ушел из нее. С ней все будет в порядке.
Доктор кивает. Тот, прошлый, наверняка бы забросал ее вопросами о неизвестном ему инопланетянине, о том, что происходит в ЮНИТе, но этот – кивает и молчит. Молчит.
- Спасибо тебе, Марта Джонс, - негромко наконец произносит он и поднимается. – Спасибо.
И почему-то Марте кажется, что эти благодарности – вовсе не за спасение от инопланетян.

Одиннадцатый Доктор/Эми Понд. (серия "Винсент и Доктор". ) Ночевка в одной комнате. Эми плачет. "Почему ты не можешь объяснить, из-за чего мне так плохо?" А+
Откуда-то сверху доносится неясное бормотанье и вскрики – Винсент бредит во сне. От этого вроде бы уютная тишина комнатушки становится какой-то шаткой, опасной, страшной.
Эми резко садится на кровати, распахнув глаза.
- Эми? – Доктор поднимается с дощатого пола, на котором сидел, похожий на стража, недвижимо охраняющего сон заточенной в замке принцессы. – Что случилось?
Он аккуратно присаживается на краешек, подвинув тонкое стеганое одеяло – «Но у меня совсем нет вещей, мне так стыдно… В такую холодную ночь.. Вот, последний кусок материи. Пожалуйста» - и пытаясь вглядеться в ее лицо. Темно, смутно, и ночь на удивление не лунная. Будто в погребе черно.
- Доктор, мне плохо. Почему. Мне. Так. Плохо? – и голос дрожит, и она точно знает, что по щекам сейчас текут непрошенные – нежданные! – слезы.
- Это просто сон, Эми, кошмар. Постарайся забыть и уснуть, - правило номер один никогда еще не работало так четко и слажено. Доктор мягким движением вытирает ей слезы, гладит по волосам и разглаживает складки на одеяле. – Спи.
Но она не поддается на кроткий уговор, убирает его руки с одеяла и сжимает так, что на его ладонях появляются отметины от ногтей.
- Никакого сна не было, Доктор. Это просто сидит... внутри меня, понимаешь? Как будто отняли что-то очень-очень важное, и я так виновата, так виновата, - она быстро бормочет, глядя ему прямо в глаза, не убирая рук, и шотландский выговор привносит оттенок абсурда. – А внутри мелькает тень, и я не могу разглядеть ее. Это причиняет боль. Доктор, тень ненастоящая, а боль – вот она, реальная, почему-то течет по щекам. Доктор!
Он ее слышит. Он ей верит. Он боится. Дар красноречия впервые ему отказывает, и он бессильно опускает глаза.
Его храброй Амелии Понд так страшно, а он отказывает ей даже в прямом взгляде.
- Но ведь есть только ты и я, да? Во всей Вселенной для нас больше никого. Так почему мне так нужно разглядеть эту тень?!
Она плачет уже по-настоящему, и Доктор снова гладит ее по волосам, прижимая к себе, глупо говоря о том, что сейчас они разбудят Винсента, что дурацкий сон скоро уйдет из ее головы, а утром ей будет так смешно, так смешно об этом вспоминать! Нет? Ну так они непременно найдут эту тень и зададут ей по первое число за то, что она причиняет боль его Амелии.
Эми все-таки смеется сквозь слезы и утыкается носом в лацканы его пиджака. От него пахнет той чудесной травой, что растет у Винсента в огороде, и еще масляными красками.
- Тогда пообещай мне, что мы ее найдем. Эту тень, - она говорит такую бессмыслицу. Но ведь слезы высыхают, и внутри уже не царапает!
- Найдем. Конечно, найдем, - он вторит ей, глядя блестящими глазами в угол комнаты, где как раз скопился большой сгусток иссиня-черной тени.
Она успокаивается. Шмыгает напоследок носом и отпускает его пиджак. И снова можно вернуться на пост.
Когда он снова усаживается на половицах, Эми берет его за руку и поворачивается на бок, лицом к нему – так засыпают дети, которые боятся спать одни в темноте.
- Мы ее найдем, - бормочет она, чувствуя тепло ладони Доктора, и наконец засыпает.

Одиннадцатый|Мелоди. AU, ему удаётся отобрать младенца у Ковариан и вернуть родителям. Прощание.
Вообще-то он всегда ладил с детьми. Сказки, серьезные разговоры, рассказы о звездах – это было ему под силу, особенно когда на него устремлялся бесхитростный взгляд.
Но здесь… Слова продираются сквозь горло с трудом, а в обычном взгляде блестящих крохотных глазенок ему чудится совсем, совсем взрослый укор.
Он жует губы и все-таки произносит, будто пробуя на вкус, перекатывая на языке:
- Мелоди Понд.
Она, причмокнув, бодро отвечает неясным агуканьем.
- О, нет-нет, это не настоящие звезды, - усмехнувшись краешком рта, отвечает Доктор и качает стройный ряд золотистых игрушек, развешанных над колыбелью. – Ты еще увидишь настоящие. Точнее, видела. Увидела бы.

Чеканится стук каблуков, и авантюристка готовится начертить на черном ящике нахальные письмена, чтобы потом упасть в объятья космоса.
Авантюристка полностью уверена в своих силах, и у Тишины ни единого шанса.
Авантюристка…

Мелоди Понд мирно посасывает палец.
- Не боишься меня, ведь правда? Маленькая храбрая Мелоди, - Доктор наклоняется близко-близко к колыбели и пытается поймать ее взгляд, блуждающий по гораздо более интересным объектам – позолоченным звездам и ребристому потолку ТАРДИС. – Будешь послушной девочкой? О, нет, конечно, не будешь, - и в голосе чудится непонятная гордость. – Девчонка-сорванец, да? Но они будут тобой гордиться, эти чудные Понды. Будут. Конечно.
И снова в ТАРДИС тихо-тихо. Как будто Доктор собирается с силами. Или перебарывает себя. Да зачем, ведь все хорошо, все как никогда отлично, и сероглазая девочка скоро будет в самых надежных объятьях.
Тогда почему…?
«Как думаешь, у нее есть шанс?», хочет серьезно спросить Доктор, но только поправляет аккуратным движением светлое одельяце и шепчет едва слышно:
- Не каждому дается прожить две жизни, а, малышка? Ты будешь особенной.
А теперь – на руки, бережно, в одеяльце, и вперед, открывать двери Лидворта. Ему бы сейчас улыбку Эми и радость на грани с недоверием от Рори да мирное лепетание сероглазого дитя.
Эта сказка заслужила счастливый конец.


Одиннадцатый Доктор|Рон|Гермиона (Гарри Поттер). "Теперь вы со мной!"

Доктор с легкой улыбкой наблюдает за тем, как девушка с копной каштановых волос завороженно бродит вдоль консоли. Рыжий паренек - ох, опять кто-то другой рыжий, в конце концов, это просто несправедливо - тревожно разглядывает пространство вокруг.
- Да она внутри... - громко начинает парень, и Доктор уже готов броситься к нему, схватить за плечи и радостно объявить "да, да, именно так!", как девушка по другую сторону консоли рассеянным голосом продолжает, - Больше, чем снаружи, Рон. Ничего сложного, просто Расширяющее заклинание. Его можно применять и для таких габаритных вещей. Или все дело в четвертом измерении - я читала про это, но это уж точно сказки для магглов. Ой, неужели это древние руны?...
Доктор категорично поправляет бабочку и уже собирается сообщить о том, что Секси - не вещь, а руны - вовсе не руны, а галлифрейский, как тут же спохватывается. В конце концов, они - его гости.
- Ну, теперь вы со мной. Я Доктор, это моя ТАРДИС и... - он точно должен сказать что-то еще, что-то очень-очень важное. Ах да. - И бабочки - это круто.
- Бабочки - это нелепо, - назидательным тоном возражает юная путешественница, на минутку отвлекаясь от разнообразных деталей консоли. А потом еще и улыбается.
Она определенно ему кого-то напоминает.
- Я Гермиона, - она протягивает руку для рукопожатия. - А это Рон, мой... друг.
- Парень, вообще-то, - краснеет рыжий.
И Доктору снова вспоминается совершенно другая пара.

Одиннадцатый/Эми Понд. "Прости, но я уже не могу тебе доверять". А+

Теперь Доктору снятся сны. Иногда цветные, иногда даже черно-белые, но всегда про одно и то же.
- Прости, но я уже не могу тебе доверять, - и голос глух, и по щекам совсем по-детски размазаны слезы. Она стоит неестественно прямо и пытается отвести взгляд.
Ему просто необходимо поймать ее взгляд. Ему просто необходимо прижать ее к себе и прошептать на ухо, что все будет хорошо, просто надо верить – верить ему, Доктору, что их мирок не развалится снова.
- Там, на озере, ты ведь знал? Ты все знал?! – сейчас, сейчас она закричит и, наверное, станет стучать маленькими кулаками по его груди. У его сказочной Амелии Понд больше нет сил держать в себе вопросы, нет сил бояться того, о чем она услышит – полушепотом, полузвуком, упавшим с дерева листом – слишком поздно для того, чтобы все решить самой.
Ему физически больно. Ему сейчас не нужны никакие разрешения славного Рори, чтобы гладить ее по спине. Но она все еще стоит прямо. Ни единого прикосновения – они ведь тоже признак доверия.
Она кочует из сна в сон, и совсем скоро Доктор уже не понимает, где она реальнее – в ТАРДИС, теплая ото сна, иногда растрепанная, или эфемерная, бледная во снах.

В ее взгляде часто мелькает что-то чужое, странное, но он всегда отвечает улыбкой. Во сне губы никак не раздвигаются, будто разучились работать по приказу, вне эмоций.
- Мы пойдем спать, Доктор, - ласково произносит Эми, и он вздрагивает, оборачивается – она все еще ему верит, она все еще с ним.
Он прислоняется к косяку двери их спальни с неуклюжей двухъярусной кроватью – Эми спит снизу, и так легко подойти и аккуратно отвести прядь волос со лба.
- Верь мне, Эми Понд, - шепчет он ей вместо пожелания спокойной ночи и целует в лоб.
- Прости, но я больше не могу тебе доверять, - отвечает ему призрачно-бледная Эми из сумрачных снов.
Ему страшно. Страшно, что когда-нибудь не станет границ между явью и сном, и вот уже его светлая Эми скажет глухо – не верю.
Может, это и будет концом Вселенной?

Одиннадцатый Доктор/Эми Понд. Одиннадцатый - всего лишь навязчивая идея Эми, которая всерьез психически нездорова. А+ Бонус за Рори.

В мире без звезд ей одной известно всё о жизни там, в темном небе. Доктор ей рассказывает, каждый раз, когда приходит.
Целует в лоб, убирая густые рыжие прядки и положив на затылок теплую ладонь. Она злится, вздыхает – почему не в губы, она ведь уже взрослая? Однажды она осмелится, перехватит тонкие, совсем не мужские, запястья и вопьется настоящим поцелуем. Он, конечно, удивится – её недогадливый Доктор – но…
Яркие мысли перебивает тихий голос:
- Эми, ты же совсем замерзнешь! Давай закроем окно.
- Мне не холодно. И я жду Доктора, он скоро появится. Видишь, видишь, там так сильно блестит что-то синее?
Рори только закусывает губу, гладит ее по плечам, с тоской всматриваясь в безупречно черный небосклон.
Рори замечательный. Он даже почти верит ей, когда она взахлеб описывает приключения на корабле, имя которому – Великобритания, и даже посмеивается. Но он тоже ничего не знает о звездах.

- Когда ты снова возьмешь меня в ТАРДИС? – любопытствует Эми, болтая необутой ножкой и уплетая заварной крем – просто так, зачерпывая ложкой из миски.
- Прямо сейчас, Амелия Понд. Надевай пальто! – и тянет за руку к нелепой в декорациях комнаты синей будке.
Она не пойдет за пальто, ей и в ночной рубашке хорошо. Тем более тогда проще будет крепко-крепко прижаться к нему, обхватить руками и слушать, как стучат в разном такте два сердца. Если б только Доктор был решительнее…
- Я бы не смогла без тебя, - однажды серьезно заявляет ему Эми, вглядываясь в грустные, мерцающие в полумраке глаза. Он молчит, молчит и улыбается, странно так.
Он один знает всё о звездах.

Эми, приготовления к свадьбе - торт, платье, букет...

- ...И платье. Синее, - уверенно заявляет будущая миссис Уильямс, чем приводит в изумление весь свадебный салон.
- Дорогая, - гневный взгляд, Рори спотыкается на этом слове, и, прочистив горло, продолжает, - Эми, но свадебные платья не бывают синими, - еще один гневный взгляд. - Но если ты хочешь...
У нее за плечами походы к психологу, а еще воображаемый друг и отчаянная любовь к синему цвету. Мелочи.

- ...И пирожные. С рыбными палочками.
Рори старается вздыхать не слишком громко и аккуратно целует воинственную Эми Понд в щеку.
- С палочками, - покорно повторяет он и улыбается краешком губ. Зато она у него одна такая.

- ...И букет.
Проходит минута, другая, Рори недоуменно моргает.
- Что, просто букет? Обычный, свадебный, с белыми цветочками?
Эми пожимает плечами. Ей до жути хочется завязать белые ленты на букете бабочкой, но кто сказал, что это странно?


Любой персонаж. Размышления. "И зачем я вообще был нужен в каноне?"

- Это в своем роде довольно обидно, что ты существуешь в каноне только потому, что твоя фамилия - первая в списках, - сетовала Ханна Аббот за бутылкой сливочного пива. - И ведь ни слова о моих замечательных способностях! Разве они написали о том, что я прекрасно играю в плюй-камни? Что моя домашняя работа по гербологии удостоилась первой награды? А про мои исследования в области разведения лукотрусов вообще ни слова! Поразительно!
Ее собеседница, а точнее, молчаливая слушательница усердно кивала. Ее в каноне вообще не было.

Гермиона Грейнджер/Рон Уизли, "Я хочу сказать тебе глупость..."

- Знаешь, - неловко начал Рон, присаживаясь на широкий камень рядом с Гермионой. Та демонстративно отвернулась – уже успел нахамить, будь проклят этот крестраж. Рон вдохнул и продолжил. - Я хочу попросить тебя… о глупости.
И замер, даже зажмуриться захотелось. А она - едва заметно хмыкнула, но не обернулась.
Рон решительно тряхнул головой и повернул лицо к ней.
- Засыпай рядом со мной, - выпалил он. Мерлин, глупость, глупость! Сейчас снова хмыкнет и уйдет, точно уйдет.
– Нет, нет, ничего такого, мы и лежанку расширим, совсем! – он торопился, боялся, что перебьет. – Просто за руку держать.. тебя. Мерлин, да что я такое несу… Мне важно знать, что ты – рядом. И сердце бьется.
Последнее вышло уж совсем невпопад, но Рон не знал, как еще выразить детский, дикий, безрассудный страх ее потерять – в бегах, без тепла, света, новостей от родных.
Она обернулась. Улыбка – уголками губ.
Кивнула.
Что ж, они вынесут эти дни в зеленой темноте лесов.

Гарри Поттер/Роуз Узли. Тайные ласки за праздничным ужином.

Бокалы сверкают на свету, на белоснежной скатерти синие тарелки. Скрежет ножа - отец пытается разрезать неподатливое жаркое. Уютный шелест - мама, как всегда, не расстается с книгой и не глядя тычет вилкой в пустую тарелку. "Дорогая, может, отложишь книгу? Посмотри, этот тыквенный пирог - просто пальчики оближешь!" Невнятное угуканье.
- Гарри, не пролей соус, - заботливое движение Джинни, и едва не опрокинувшийся сосуд возвращается в исходное положение.
Но отцу семейства не до соуса. Сегодня он - подопытный.
На Роуз тонкие шелковые чулки. Туфли давно скинуты. Она протягивает ножку и плавно скользит ей по брюкам дяди. Все ближе, все выше.
Тот прекращает есть и поднимает взгляд на Роуз. Та безучастно пьет тыквенный сок.
- Роуз?
- Да, дядя? – невинный взгляд, а движения все резче. Дядя быстро хватается за соусник и вытирает лоб салфеткой.
Неплохо. Следующий подопытный – Тедди.
Ох уж эти научные эксперименты.

Джордж Уизли|Гарри Поттер\Гермиона Грейнджер. Немагическое АУ, где Хогвартс - обычная частная школа. Гарри пытается пригласить Гермиону на совместный кинопросмотр в рождественский вечер, но не знает какие слова подобрать. Джордж выступает суфлёром A- H+

- Я на месте, - рапортует Гарри.
- Ага. Гарри, я верю в тебя! Давай, ты сможешь!
- Идиот, что говорить-то?
Гермиона откладывает книгу и с недоумением смотрит на Гарри. Ситуация обостряется, и Гарри приходится начать речь:
- Ээ… Гермиона? Я тут подумал… Ты, то есть мы, могли бы…
Джордж вскакивает с дивана:
- Гарри, ты завалишь всю операцию! Давай сначала: о великолепная, позволь пригласить тебя на этот невероятный вечер, чтобы увидеть твои сверкающие во мраке кинозала глаза…
Гарри молчит и краснеет.
Гермионе приходится все брать в свои руки. Она наклоняется к Гарри и шепчет:
- Джордж, я согласна! Иду с обоими!