We're all stories in the end
С замечательной Black Bride мы сотворили нечто, что до этого я считала невозможным практически - написали ГП-фик. Это первый опыт соавторства - и это было здорово! 
Сколько удовольствия было получено от процесса обсуждения - не меньше, чем от собственно написания.
Мои дорогие, мне очень хочется узнать ваше мнение. As usual, вам - пара строк, а нам - пища для размышления) Пейринг - все тот же, классический *)
Название: Уж лучше Obliviate!
Авторы: Black Bride, Aquarellis aka AppleFresh
Бета: Шрай
Пейринг: Гермиона Грейнджер/Драко Малфой
Рейтинг: R
Жанр: romance, drama
Размер: макси
Саммари: Драко Малфою выносят приговор - заточение в Азкабане. Гермиона Грейнджер, сотрудница Министерства Магии, находит для него альтернативный вариант наказания...
Предупреждения: нецензурная лексика
1-3 главы-- 1 --
Увесистая папка хлопнулась на стол перед самым носом Гермионы, подняв облачко пыли. Девушка бросила на нее беглый взгляд: сиреневая – значит, дело вынесено на рассмотрение Визенгамотом. Будут разбирать все тяжкие очередного УПСа. Взгляд скользнул по серебристым буквам, и Гермиона поперхнулась: «Д.Л. Малфой» - каллиграфическим почерком было выведено на обложке.
- Какого черта? - Гермиона подняла взгляд на стоявшего в дверях Берти Хиггса. Тот, видимо, задержался именно для того, чтобы посмотреть на реакцию молодой, но известной сотрудницы Отдела обеспечения магического правопорядка. – Что дело Малфоя делает у меня на столе? Я смотрю, - она постучала ноготком по лаковой поверхности папки, акцентируя внимание на цвете, - дальнейшая судьба этого… субъекта уже определена.
Хиггс чуть болезненно ухмыльнулся:
- Как раз напротив – его судьба еще только будет решаться на Суде. Через три дня.
- Ну а я тут причем? – Гермиона раздраженно нахмурилась.
- Сказали, для ознакомления заинтересованных сторон, - коротко ответил Хиггс, развернулся на каблуках и скрылся из виду.
Сказать, что Гермиона удивилась – ничего не сказать. Внутри закипало дикое варево из раздражения, злости, непонимания и еще – капельку – паники. У нее и так было на сегодня немало дел, да и сиреневые папочки среди них присутствовали. Зачем ей разбираться в деле Малфоя?
Мисс Грейнджер считалась одним из самых трезвых и, вместе с тем, гуманных сотрудников, брошенных на рассмотрение дел средней тяжести в послевоенный период. Когда ей предложили эту работу, она без промедления согласилась, желая помочь Магическому миру и Министерству Магии в частности разгрести те завалы бесконечных тайн, происшествий, дел и клубков хитросплетений, которые скопились за то тяжелое время, что все они пережили.
В Полный состав Совета Мудрейших на Суде, понятное дело, Гермиона, в силу возраста, войти не могла, а до Чрезвычайных дел ее никто и не допускал. Но ее зачастую привлекали в качестве некоего консультанта: потрясающая память и начитанность делали свое дело, и иногда молодая ведьма предлагала решение проблемы, устраивавшее и Совет, и обвиняемую сторону.
Но Малфой…
Зубы девушки непроизвольно скрежетнули.
Малфои давно стояли, что называется, «на очереди». Дело Люциуса слушалось на прошлой неделе - Азкабан, 7 лет. Не так страшно, как могло бы быть. «Несправедливо, ему и пожизненного срока было бы мало», - подумала тогда Гермиона, но тут же себя одернула – нужно быть терпимей к людям, а личную неприязнь оставлять за пределами стен Министерства. Нарциссу отмазали с блеском – поместили на стационарное лечение в Мунго. Типа, стресс, аффект, все такое. «Ну-ну», - Гермиона поджала губы. Она не испытывала каких-либо выраженных чувств по отношению к матери Драко, и все же общая антипатия ко всей их семейке, безусловно, присутствовала.
И вот – дожили – слушание по делу Малфоя-младшего. Что ж, пожалуй, стоит ознакомиться с ним даже из элементарного любопытства. «Нас ведь так много связывает. Друзья детства, можно сказать», – девушка усмехнулась.
Слизеринский принц, а для Золотого Трио – просто хорек, всегда отирался где-то рядом и играл далеко не последнюю роль в том невыносимом кошмаре, в котором они жили последние несколько лет. Если бы все их взаимоотношения ограничивались школьными стычками, взаимными оскорблениями и прениями на почве кто-кого-круче и кто-чей-любимчик, то и не о чем было бы говорить…
Гермиона осторожно открыла папку. Забавная история. На Малфоя уже успели повесить несколько статей, потом заменить часть из них на новые, а часть и вовсе убрать. В целом картина вырисовывалась не очень радужная: Азкабан обойти не удастся, вопрос только в сроках.
Гермиона, к своему же удивлению, приуныла. Что такое Азкабан для Малфоя?
Основным свойством хорька была даже не заносчивость и непроходимое упрямство, убежденность лишь в своей непогрешимой правоте и вседозволенности, а трусость. Элементарная трусость самого низкого пошиба. Несмотря на то, что ему, как и всем «героям» войны пришлось повзрослеть раньше многих, какая-то тинейджерская депрессивность и психованность, замешенные на липком, ледяном страхе, засели в нем прочно. Она помнила фотографию из репортажа в Ежедневном Пророке, сообщающем об аресте семьи Малфоев. Взгляд младшего представителя чистокровного семейства был полон животного страха за свою шкуру, которую он столько лет старался сохранить нетронутой. Драко был в панике.
Гермиона прогнала видение из головы и принялась перелистывать страницы дела. И чем дальше она читала, тем больше ее одолевало уныние – лазеек оставалось все меньше, и Малфою была прямая дорога в самую страшную тюрьму магического мира, выстланная отнюдь не розами.
С какого перепуга Гермиона повесила на себя обязанности адвоката Малфоя, она и сама не поняла, но желание помочь хорьку хоть как-то выкрутиться из сложившейся ситуации становилось тем сильнее, чем меньше перспектив оставалось. Скоро на столе перед самопровозглашенным адвокатом появились пару дополнительных стопок с архивными делами за полвека, описанные в которых прецеденты, как казалось Гермионе, могли чем-то помочь.
Прошло какое-то время – девушка понятия не имела, сколько она просидела над этой чертовой макулатурой, - и в дверях появилась удивленное личико Парвати Патил, недавно устроившейся на работу в Отдел международного магического сотрудничества.
- Совсем завал, да? – сочувствующе спросила бывшая сокурсница.
- Да как сказать, - Гермиона неопределенно повела плечом. – А что?
- Рабочий день уже часа полтора как закончился, - сообщила девушка и округлила свои красивые карие глаза.
Гермиона привыкла задерживаться на работе допоздна – время было не из легких, - поэтому не особенно удивилась. Огорчало одно: за то время, что она разбиралась с делом Малфоя, она могла бы расправиться с парой-тройкой других, не требовавших такой отдачи.
«Ну, ничего не попишешь, хорек, придется твоим косточкам гнить на сырых плитах в одной из камер Азкабана», - обессилено подумала Гермиона, проходя мимо восстановленного фонтана Волшебного братства в центре Атриума. Она не привыкла сдаваться, а в данном случае ее страшно бесило то, что она непонятно с чего вдруг решила помочь не кому-то, а Малфою!
- Волшебное братство, блин, - прошептала девушка, подойдя к парапету фонтана и уставившись на умиротворенно текущую воду.
На дне фонтана поблескивали монетки. Гермиона коснулась пальцами прохладной воды, и изображение преломилось: монетки слились в золотой ручей, стремящийся к центру бассейна. Каждое утро их собирали и передавали в Гринготтс на счет больницы Святого Мунго.
Девушка усмехнулась: теперь даже больница имела связь с семьей Малфоев. И поделом. Пусть бы все они где-нибудь сгинули, со своими кровожадными принципами, хвастовством и хваленым гнилым аристократизмом. Пусть прочувствуют на своих шкурах, какими чудовищами были, сколько доставили боли другим. Кулаки непроизвольно сжались, ногти впились в ладони. Если она их так ненавидит, то какого черта ей вдруг стало жизненно необходимо спасти от Азкабана этого слизняка, этого соплохвоста недоделанного?!
И вдруг она прозрела – а быть может, просто нашла оправдание перед самой собой, за которое можно было бы уцепиться: она спасет Малфоя из принципа, просто для того, чтобы показать, что грифиндорец остается грифиндорцем всегда, что бы ни случилось. А она как была Золотой девочкой, так и продолжает ей быть, и ее личная неприязнь, обиды и оскорбления – это все не важно. Она никогда не опустится до уровня тех безразличных уродов, из-за которых зло проникло в их мир. И особенно важно показать это на примере когда-то заклятого врага: спасти именно его.
Ужин на скорую руку в своем уютном маленьком домике на окраине Брайтон-Хова, горячий душ – принятие ванны давно стало недостижимой роскошью в условиях постоянного цейтнота, - и снова книги, статьи и архивные дела. С момента ее поступления на работу в Министерство все шкафы в доме заполнились талмудами по Судебному праву в магическом мире, и Гермиона без устали штудировала их в любую свободную минуту. Вот и теперь она принялась за уже привычное занятие с пущим рвением.
К трем часам ночи она уже знала, с каким предложением пойдет с утра к членам Совета Визенгамота.
***
- Мисс Грейнджер, вы понимаете, что вы говорите? – Гестия Джонс воззрилась на молодую сотрудницу так, будто видела впервые. – Полное лишение магических способностей!
- А что такого? – Гермиона постаралась придать своему голосу как можно более убедительный тон. – За всю историю Визенгамота такой приговор выносился лишь дважды, но, тем не менее, он имел место!
- И закончился суицидом обоих осужденных на третий же год их наказания, - подавил смешок сидевший рядом Дедалус Дингл. Девушка смерила его разгневанным взглядом, и мужчина поспешил подобраться. – Что ж, мисс Грейнджер, вы действительно не перестаете нас удивлять своими познаниями и рвением к установлению справедливости. Но, признаюсь, я не ожидал, что вы настолько серьезно займетесь делом мистера Малфоя, и дойдете до такой… мм… крайности.
- Да при чем здесь справедливость, - Гермиона почувствовала себя неуютно, словно сейчас ее обвинили в пособничестве Упивающемуся Смертью. – Просто если есть еще какие-либо альтернативы заключению в Азкабане, то хорё.. мистер Малфой имеет право о них знать, - отчеканила девушка, но, встретившись с неодобрительным взглядом Гестии, чуть завпнувшись, добавила. – Я так считаю.
- Что вы об этом думаете, мистер Дингл? – идеально причесанная и идеально выглаженная, словно сошедшая с обложки брошюры «Дресс-код Министерства Магии» Гестия Джонс вперилась взглядом в своего коллегу.
По всему было видно, что она не была в восторге от идеи молодой зазнайки вытянуть на свет божий еще одно Малфоевское отродье. На прошлой неделе ей не удалось настоять на большем сроке для отца семейства, покрывавшего Темного Лорда, а на этой из-за какой-то только что выпустившейся из Хогвартса выскочки, не понятно с чего вставшей на защиту Малфоя-младшего, под угрозу стал и его приговор. Природа ее ненависти к чете Малфоев была предельна ясна: руками Люциуса Малфоя, а также Беллатрисы Лестрейндж были убиты ее братья.
Дедалус – беззлобный, невысокого роста, рано начавший лысеть волшебник, - был бесстрастен в вопросе суда над Малфоем, к тому же, его и правда позабавило предложение девушки – он слышал о полном лишении магических способностей, но едва ли думал о том, что сможет застать такой прецедент на своем веку. А потому, хитро улыбнувшись и даже подмигнув Гермионе, он сказал:
- Что ж, Гестия, если мисс Грейнджер действительно считает, что мистеру Малфою стоит услышать о всех возможных в его случае альтернативах наказания, - он вопросительно взглянул на Гермиону, ища согласия, и та усиленно закивала, - то пускай она сама и расскажет ему о них.
Повисла пауза. Гермиона медленно осознавала сказанное. «Я?! Предложить Малфою лишение магических способностей?! Да он, скорее, меня сам их лишит».
- Что же вы молчите, милое дитя? – Джонс ядовито осклабилась. – Может, вы уже передумали спасать своего.. знакомого?
Девушка мотнула головой, отгоняя сомнения:
- Конечно, я согласна. Где он сейчас находится?
Гермиона подумала, что лицо Гестии Джонс растянулось наподобие ухмылки Джокера из маггловского фильма про Бэтмэна, которого ни Джонс, ни Дингл, ни кто бы то ни было в магическом мире, конечно же, не видел. «Ох, я чувствую, не понравится мне то, что она скажет», - подумала она за секунду до того, как ответ прозвучал:
- В Азкабане.
Гермиону словно окатили ледяной водой. «Ну конечно, а где еще может быть осужденный, если у него через три – нет, даже уже через два! – дня Суд. На предварительном заключении. Какая же ты дура, Гермиона», - отчитала себя мысленно девушка. Приосанившись, она спросила, как ни в чем не бывало, стараясь не выдать своего ужаса:
- А сопровождающего мне дадут?
- Само собой, - Дедалус успокаивающе положил руку на плечо Гермионы. – Никто не отправит молодую леди в такое опасное место, как Азкабан. Завтра же с утра вас будут ждать в вашем кабинете.
-- 2 --
Бессонная ночь залегла под глазами Гермионы красноречивыми фиолетовыми тенями. Все-таки очень непросто заставить себя успокоиться, когда знаешь, что через несколько часов летишь в легендарную тюрьму для опасных волшебников разговаривать со своим бывшим заклятым врагом.
Как оказалось, в качестве провожатого был назначен Берти Хиггс.
- Сегодня ты снова исполняешь роль доброго вестника или просто зашел проведать? – Гермиона постаралась пошутить, проходя в кабинет, хотя прекрасно знала, почему коллега по Отделу очутился здесь.
Хиггс подмигнул ей и доверительно сообщил:
- Гермиона, мы с тобой летим в Азкабан. Ты - как человек, отряхнувший от вековой пыли вид наказания, а я - как сопровождающий. В одиночку туда, - тут он еще раз подмигнул, - не летают.
- Мы полетим на метлах? – за этот вопрос девушке и стало стыдно до красноты. К тому же Хиггс скорчил такую гримасу, что Гермиона окончательно струхнула. Признаваться в собственных недостатках ей никогда не нравилось.
- Жаль, но ежедневные перевозки на фестралах не предусмотрены. Так что метлу в руки – и вперед! Жду тебя в Атриуме в четыре.
Без пяти четыре Гермиона стояла у каминов, нетерпеливо постукивая каблуками по плитам пола. Сказывался и иррациональный страх. Первое путешествие в Азкабан. Встреча с Малфоем. Дементоры. Гнетущая атмосфера. Какого боггарта она влезла в это?
- Юная мисс не боится простудиться? – к ней, держа на согнутом локте непромокаемую мантию, приближался Берти Крауч.
- Предпочитаю Согревающие чары, - коротко ответила Гермиона.
Берти в очередной раз улыбнулся:
- Гермиона, на расстоянии нескольких миль от Азкабана действие любых чар прекращается. Любых. Приходится пользоваться обычными маггловскими ухищрениями. Вот, возьми.
И он протянул ей еще одну черную мантию.
***
Весь путь они проделали в полном молчании. Гермиона была слишком сосредоточена на том, чтобы держаться на своей метле увереннее. Порывы ветра казались ей сущей катастрофой: древко водило из стороны в сторону, малейший крен давался с трудом. Даже твердая почва Азкабана не показалась такой уж пугающей.
Когда они опустились на землю, Гермиона отбросила метлу и с наслаждением вытянула затекшие руки. Берти деловито отряхнул метлу и приставил руку ко лбу, вглядываясь в туманный горизонт. Крохотный остров казался совершенно пустым. Но прошла пара мгновений, и из синеватой дымки появился человек. За его спиной – спина Гермионы покрылась липким потом – плыли двое дементоров.
- Меня зовут Теодор Дерринжер. Главный проверяющий, заведую воротами Азкабана, - пожилой низкорослый Теодор не производил впечатления мага, способного противостоять узникам, однако в его голосе чувствовались командные нотки.
- Грейнджер, Хиггс, - коротко рапортовал ему Берти. Дерринжер кивнул и, схватив обоих за руки, аппарировал.
И вот они уже у крохотной дверки, вделанной в глухую стену. Коридор узкий, а потолок настолько высок, что, подняв голову, можно увидеть только черноту.
- Драко Люциус Малфой, предварительное заключение, - возвестил Теодор. – В вашем распоряжении десять минут, господа. Я не могу увести из коридора дементоров на более длительный срок. Всего хорошего.
Взмахнув палочкой, старик открыл деревянную дверь и жестом пригласил внутрь. Гермиона с опаской шагнула в темноту. За ней последовал Берти.
Камера освещалась лишь тусклым светом, измученно пробиравшимся внутрь из узкого окна. Гермиона разглядела деревянную койку, на которой нелепым комком лежал желтый плед, и только потом ее взгляд упал на самого Драко, сидящего на другом конце койки. С момента их последней встречи прошло уже не так мало. В памяти остались нелепые кусочки воспоминаний – его обезумевшее лицо, зеленый луч в нескольких дюймах от ее лица, бушующее под ногами пламя. Малфой, лежащий на полу перед Выручай-комнатой и жадно вдыхающий пыль ажурных плит коридора. Вот, пожалуй, и все, что пронеслось у нее в голове за то мгновение, которое она разглядывала его. Спутанные волосы, черные тени под глазами, тонкий недлинный шрам на скуле. Взгляд – отрешенный, ничего не выражающий. Такой она видела у многих за эту войну – взгляд Рона в тот день в палатке, взгляд Денниса Криви… Как будто им все равно, что рушится мир, потому что их мир уже разрушен.
Наверно, она слишком долго простояла в молчании, потому что Берти аккуратно дотронулся до ее локтя:
- Гермиона, время идет. Говори.
- Да. Да, конечно. Мал… Мистер Малфой, у меня есть альтернативный вариант вашего наказания – лишение магических способностей и изоляция от магического мира. Вам дано право принять или отклонить этот вариант. В случае отказа на слушании будет рассматриваться лишь заключение в Азкабан.
Ей показалось, или Малфой усмехнулся? Нет, наверняка показалось.
- Что ж, Грейнджер. Мисс Грейнджер, - протянул он. Презрение даже в подобных условиях. – Плевать я хотел на ваши варианты. Что, выбирать между осквернением крови и этим? – он кивнул на зарешеченное окошко. – Я не настолько выжил из ума, чтобы добровольно становиться грязнокровкой. Пара лет в этой мерзкой обстановке – и я свободен, в своем фамильном особняке. Отца тоже выпустят! С его деньгами…
- Вот уж сомневаюсь, - язвительно отозвался молчавший до этого Хиггс, - что дементоры прельстятся мифическими средствами твоего папаши.
- Берти! – грозный взгляд в сторону парня. – Малфой, послушай, не будь идиотом…
- Это ты не будь идиоткой, Грейнджер. Я не собираюсь опускаться до твоего уровня. Не выйдет смешать меня с грязью. Ах, я хотел сказать, с магглами.
Он откровенно издевался. Понимал, что уже ничто не ухудшит его положения, и не мог лишиться возможности последний раз увидеть на лице этой зазнайки еле сдерживаемое негодование. Это веселило его каждый раз.
Что-то дрогнуло в лице Грейнджер, но она промолчала. Никогда не умела постоять за себя. Та пощечина не в счет.
- Что ж, мистер Малфой. Это ваше право. Всего хорошего. Не думаю, что мы когда-нибудь встретимся.
- Мистер Малфой, - насмешливо приподнял невидимую шляпу Берти, и шагнул в проход.
Гермиона собиралась последовать его примеру, но тут будто наткнулась на невидимую стену. Развернулась.
- Откуда у тебя шрам?
Малфой на удивление спокойно ответил:
- Твой безупречный Поттер постарался. Не мог смириться с тем, что не оставляет мне на память никакого сувенирчика. Сектумсемпра оказалась удачным решением.
И теперь уже не оставалось ничего другого, как выйти в проход. Чтобы он не увидел нового приступа злости. Она до сих пор не могла простить Гарри того черного заклинания. Как личное оскорбление ей и всем ее принципам.
- Принеси и ты мне что-нибудь в подарок, Грейнджер! В следующий раз! – донесся до нее издевательский крик. Голос на последней фразе сорвался, и Гермионе запоздало подумалось, что он просто храбрится перед ними. Не хочет показывать свой страх перед грязнокровками. Снова появилось то неясное ощущение, которое настигло ее перед фонтаном – она спасает побитую собаку, не раз покусавшую ее. Хотела спасти. Этот надменный жалкий щенок, как она и боялась, отверг ее предложение.
- Тебе жаль? – Хиггс оперся на противоположную стену коридора, при этом почти касаясь Гермионы. Коридор действительно был невозможно узким.
- Что он не согласился? Да, пожалуй. - Все-таки она проделала большую работу, вытаскивая этот непопулярный вид наказания из-под груды бородатых убийц, воришек с быстро бегающими глазками, пьяниц с разбитыми бутылками и, наконец, Упивающихся с острыми, как лезвие, улыбками, стоящих перед судом, не страшащихся дементоров и клянущихся в вечной преданности Лорду.
- Я думаю, что он еще пожалеет об этом. Пара ночей тут, и он взвоет, начнет метаться по камере и мечтать о чем угодно, хоть о смерти, лишь бы не находиться здесь.
Гермиона внимательно посмотрела на Хиггса. Темнота над и рядом с ними внезапно начала пугать ее, а долгое отсутствие Дерринжера – настораживать. Откуда он знает, каково это – быть заключенным здесь?
- Ты был в Азкабане до этого, Берти?
Что она знала о нем? Бывший слизеринец, чистокровный. Сколько ему лет? Тридцать, сорок? Когда он поступил в Министерство? Страх накатывал на нее, сбивал с ног, неприятно щекотал изнутри. А Берти все молчал. Тишина вокруг, только из-за двери, следующей за дверью Малфоя, изредка раздается вой. Если не прислушиваться, кажется, что злится на Луну волк.
- Берти? Ты был заключенным?! Берти?!!
Ее трясет, и кажется, что проваливается пол, гаснут сальные свечи на стенах, а лицо напротив вытягивается, светлые волосы темнеют. Беллатриса? Она жива? Лорд жив? Ничего не кончено, ничего не кончено, стучит у нее в голове, нужно сообщить Гарри, что битва еще впереди…
Она очнулась на руках у встревоженного Берти. Рядом озабоченно хмурил лоб Теодор. Они снова находились на пустынном берегу острова. Дул легкий ветер, волны с размеренным звуком бились о берег. С наступлением темноты дымка на острове становилась густо-сиреневой.
- Гермиона, все в порядке? – Берти бездумно тер ей виски.
Она сделала усилие, и высвободилась из его своеобразных объятий.
Не дожидаясь вопросов, Теодор хмуро оповестил:
- Таким нежным цветочкам, как вам, не место в Азкабане. О чем только думают эти идиоты из Министерства! Слава Мерлину, что вы живы, иначе нам пришлось бы разбираться с утомительной документацией, собирая доказательства невиновности руководства Азкабана.
Он казался раздосадованным вовсе не из-за ее самочувствия, дошло до Гермионы. Ну и тип. Хотя, кому же еще курсировать по коридорам в сопровождении этих чудовищ. Она потерла себе виски.
- Дементоры, да? Все из-за них?
Теодор натужно крякнул:
- А чего вы ждали? Не успел я к вам приблизиться, как вы валитесь прямо своему сопровождающему на руки. Никуда не годится. Придется оставить вас на ночь, согласно правилам.
- Эх, Грейнджер, а ведь вечером меня ждала батарея огневиски перед камином… - Берти ухмыльнулся и протянул ей руку для аппарации. Та тревожно разглядывала товарища.
- Да не заключали меня в Азкабан, не заключали! – Со вздохом пришлось пояснить тому. – Просто работал пару лет здесь помощником надзирателя. Жуткое дело, хочу я тебе сказать. Веришь?
- Верю, – конец фразы подхватил хлопок аппарации, и вот они снова в каком-то душном помещении. Пара шкафов со всевозможными склянками, две протертые койки – кажется, отделение для колдомедиков.
Гермиона читала, что они прилетают сюда раз в неделю. В помещении горело всего несколько свечей – свет был ярче, чем в том коридоре, но тоже не давал четких очертаний. За окном чернела бездна, приглушенно раздавались мерные звуки прибоя.
- Я приду сюда завтра в восемь, будьте готовы. – Дерринжер мягко склонил голову и удалился. Кованые решетки вместо дверей с лязгом сомкнулись.
- Спать, милая леди, спать. После оглушения дементорами, вообще-то, нужна хорошая порция крепкого сна.
И Берти как в ни в чем ни бывало улегся на левую койку.
- Не первый раз приходится возить бледных барышень, да? – она хотела казаться непринужденной, но ощущение собственной слабости не давало покоя. Так опозориться перед коллегой!
- Да не тушуйся, Грейнджер. С кем не бывает, тем более, в первый раз. Спи лучше. Если меня боишься, можешь наколдовать заклятие Недосягаемости, колдомедикам разрешено колдовать.
- Да что ты, какое еще заклятие! – вслух возмутилась та, но все-таки быстро провела по кромке постели волшебной палочкой. Не помешает.
***
За стеной кто-то выл. Отчетливо, с перерывами, замолкая на пару мгновений и снова продолжая свою волчью песню. Жутко, страшно. В окошко уже не попадал свет, и невозможно было разглядеть собственные руки.
Драко на ощупь подобрал поближе к подбородку жалкое одеяльце, дрянной кусок маггловской ткани. Его била дрожь. Стучали зубы. В спину впивались щепки.
- Всего лишь временные неудобства, - пробормотал он, и с силой отшвырнул бесполезную тряпку.
Прошла пара часов, и он начинал жалеть о том, что так резко отказался от предложения подружки Поттера. За это время рядом с его камерой снаружи пролетали стражи этой тюрьмы. Он слышал этот отвратительный звук, всасывание воздуха, сиплое дыхание, будто у простуженного, а в голове крутилось одно и то же – окровавленное лицо Чарити Бэбидж, застывшие глаза этой женщины, испуганное лицо матери, хриплые крики отца, который сопротивлялся аврорам, ворвавшихся в их дом через день после победы – какой идиот, пытался помешать им! И снова и снова в нос забивалась пыль Хогвартса, ноги обжигало Адским пламенем, и ему приходило в голову, что это надзиратели решили пошутить и пустили ему в камеру это черное заклинание. Он отодвигался от двери, до боли упирался лопатками в стену и оседал, оседал, закрывая голову руками, лишь бы исчезли все видения этой войны. Но дементоры продолжали свой хоровод, и отрывки воспоминаний снова пробирались, скалясь недобрыми ухмылками, ему в голову.
Короткие перерывы между подобным помешательством – и его мысли переключались на отца. Жалок, жалок, как он был жалок, остервенело думалось Драко, и он еще смел утверждать, что обладает особым политическим чутьем!
- Я всегда на стороне выигравших, - медленно произносил Люциус, устремляя взгляд не на сына, а куда-то вдаль. И Драко все эти годы упорно продолжал верить, что их семья всегда на стороне победы. Не могло быть иначе.
Что ж. Если победу празднуют в Азкабане, то они в правильном месте. Где побежденные, маггловское отродье, позволяют себе разговаривать с ними на равных. Ставить себя выше их.
- Слушай, Ури, жалко трансфигурировать этакое богатство! Себе оставим, а? – лысый надзиратель, почесывая свою рыжеватую бороду, с сожалением разглядывал мантию Драко, снятую с него минуту назад. Теперь он был одет в какие-то серые лохмотья. Даже у домовиков в поместье одежда была новее.
- Морфин, сказано трансфигурировать, значит выполняй! Не хватало еще проблем с начальством. Эй ты, что уставился, топай вперед! – последнее предложение черноволосый увалень адресовал Малфою.
- Жалкие отродья, гнусные лукотрусы, - внутри все так и кипело от гнева, но повысить голос так, чтобы услышали эти Морфин и Ури, Драко не решался.
Стройный ряд картинок прервался истошным воплем, опять со стороны другой камеры. Он прозвучал так громко, будто закричали прямо за спиной. Драко кинулся к крохотному отверстию в двери, там чувствовалось какое-то шевеление. Ничего не разглядеть, но слышны голоса:
- Горбин, третья дверь. Живее, живее открывайте!
Затем какое-то копошение, скрип открываемой двери и снова голоса:
- Преставился наконец, хиляк. И двух лет не выдержал, - кто-то сочно хохотнул. – А ведь всего-то – каждый день видеть своих жертв. Вопил все, вопил, все контрольные чары поперебил, образина. Выноси, и аппарируем на задний двор.
Тихий хлопок аппарации, и снова тишина.
Двух лет не выдержал? Двух?! Драко смутно припоминал, что ему хотели дать больше. Больше двух лет видеть перед собой лицо Темного Лорда. Он – сможет?
Когда в окошко снова стал проникать хоть какой-то свет, Драко окончательно решился. На самоубийство – а чем еще можно назвать эту меру? Но от мысли о том, что ему придется провести здесь еще несколько лет, начинало тошнить.
- Мерлин, я добровольно стану грязнокровкой, - стиснув зубы, бормотал он, изо всех сил стуча по двери. На вибрацию должны были откликнуться контрольные чары, и прийти надзиратель. Не прошло и минуты, как дверь действительно отворилась, и с палочкой наготове вошел тот самый Ури. Он осклабился, узнав недавнего пленника:
- Что, брат, тошно стало? Это уж извини, не могу помочь.
Стараясь не произнести вслух всех ругательств, которые были заготовлены, Драко по слогам произнес:
- Мне нужна Грейнджер. Мисс Гермиона Грейнджер, она была у меня вчера вечером.
- Неудачная шутка, парень. Она наверняка пьет чай где-нибудь далеко отсюда. Или огневиски, если девушка горячая, - Ури хохотнул, довольный своей неудачной шуткой. – Горячая девушка-то, а?
- Приведи ко мне Грейнджер, ублюдок, слышишь?
Ничего не ответив, Ури внезапно закрыл дверь. Снова хлопок.
Прошла пара минут до того момента, как за дверью снова хлопнуло. Значит, исполнили его желание, с тоской и надеждой подумалось Драко.
Дверь отворилась, и вслед за все тем же Ури вошла Грейнджер. Лицо недовольное, руки скрещены на груди. А на щеке красное пятно, как будто всю ночь пролежала на одном боку – и эта деталь портила всю суровость ее внешнего вида. Невыносимо захотелось улыбнуться, но Драко списал это желание на последствия бессонной ночи.
- Чего тебе, Малфой? – отбросив прошлый светский тон, спросила она. Полночи провела без сна, и, пытаясь представить, что бы она решила, будь невыносимо снобской задницей, пусть и ослепленной страхом, поняла, что никакого выхода - Малфой решит остаться. И поэтому еще более неожиданной была ответная реплика:
- Я согласен на это наказание. Пожалуй, не предлагай мне его ты, - протянул он, хоть голос и охрип за ночь в непротопленной конуре, - я бы согласился раньше. Просто не имею привычки слушать мнение грязнокровок.
- Плохо же тебе придется теперь. Будет сложно жить, не слыша собственный голос, - скривилась она и, не дав ему ответить, сухо подчеркнула. – Я сообщаю об этом Визенгамоту, и на Суде они рассматривают лишение магических способностей как основное наказание. Всего хорошего, Малфой. Считай, что тебе повезло, что я была в замке. Не стала бы тратить время на еще один перелет.
И с этими словами она вышла из темницы. Да, это ее маленькая победа, и как бы сложно ни далось ему это решение, она знала, что спасает его от неведомых опасностей, кроящихся в стенах этого замка. Радости не было, только малая толика гордости за свои принципы и острая жалость. В которой признаваться как-то не хотелось.
-- 3 --
Гермиона всю ночь ворочалась с бока на бок, обдумывая, все ли сделала правильно. Сомнительная свобода без возможности жить как полноценный волшебник… Да что там волшебник! У Малфоя теперь было меньше свободы, чем у сквибов! Никакого аппарирования, никакой каминной сети – хотя, казалось бы, для их использования не нужны никакие способности – раздобудь лишь порошок… Ни шагу в знакомые с детства места, ни шагу НИ-КУ-ДА. К нему, конечно же, приставят какого-нибудь надзирателя – ответственное лицо, которое должно будет следить за каждым его шагом и докладывать начальству. Гадко. Будто ты – собачка на чуть более длинном, чем у некоторых, поводке. И все же – поводке. Может, для Малфоя и правда было бы лучше посидеть в Азкабане пару лет? Ума бы, авось, набрался… С другой стороны, только желчью бы изошел, а когда срок кончился, то при первой же возможности кому-нибудь бы отомстил в своей извечной манере.
Почему он никогда не мог жить честно? Честно по отношению хотя бы к себе. Всегда скрывался, всегда боялся, на что-то шел, лишь бы не идти поперек, хотя знал, что ему это противно, страшно, неприятно. Все из-за трусости, все из-за страха за свою паршивую шкуру чистокровного слизняка… Делано-неприступный, а на самом деле – самый обычный трусливый парень, каких – миллионы. Просто время было такое… Кто-то выбирал за нас, не спрашивая и не вдаваясь в подробности – годится или нет. Семья подходит? Звучит? Вперед! И ты сгодишься… на пушечное мясо…
Мысли в голове Гермионы путались, спотыкались друг о друга и лавиной катились куда-то в запределье. Казалось, она уже никогда не заснет, но организм ее удивил – без пяти шесть из спальни девушки послышалось мерное дыхание.
***
- Как?! Как я могла не услышать будильник?! - в сто тысячный раз за это утро возопила Гермиона, кубарем выкатившись из камина в Атриум, и со всех ног бросилась к лифту, ведущему в подвальные помещения Министерства.
Если Слушание началось вовремя, то, по подсчетам Гермионы, она должна была успеть как раз к моменту вынесения приговора. Дело Малфоя, скорее всего, не займет более одного Слушания Визенгамота, и, следовательно, уложится в отведенные для этого 33 минуты. Стоило поторопиться.
У дверей Зала номер 10 стояло несколько волшебников. Подойдя ближе, даже не стараясь привести в порядок растрепавшиеся от спешки волосы, Гермиона узнала в них Терри Бута и Ханну Эббот. Они также недавно заступили на работу в Министерство. Кажется, Отдел магических происшествий и катастроф.
- Привет, - Гермиона чуть заметно кивнула бывшим однокурсникам и протиснулась между ними в Зал Суда.
- Гермиона, - Ханна предупредительно потянула девушку за рукав, - уже почти все. Не привлекай внимание.
- Что сейчас происходит? – шепотом спросила девушка, не собираясь, тем не менее, отступать обратно.
- Тсс, - зашипел Терри и кивнул на происходящее перед ними.
Гермиона окинула взглядом Зал. Полный состав – 13 волшебников в красных мантиях – сидели на трибунах полукругом и сверлили взглядом «виновника торжества», прикованного цепями – боже, как патетично! – к креслу в центре Зала.
«Как в цирке, - подумала девушка. – Сейчас он должен высвободиться без посторонней помощи, - она усмехнулась точности аллегории. – А ведь и правда, Малфой, твоя свобода в твоих аристократичных руках. И какая разница, что цепи уже подпилены за кулисами кем-то еще…»
- Драко Люциус Малфой, - прокатился по залу знакомый голос.
Гермиона вытянула шею, стараясь увидеть Председателя. Им оказалась та самая Гестия Джонс. Безупречная красная мантия на ней кричала о том, что она сегодня правит бал, и никому не уйти от ее правосудия.
- Еще раз спрашиваю вас: уверены ли вы в своем выборе – предпочесть лишение магических способностей заключению в Азкабан на пятилетний срок?
Сидящий на железном стуле Драко выглядел неважно: глубокие тени под глазами, почти черные губы, истощенное лицо и тело – пусть и скрываемое за мантией, выданной специально к заседанию. Когда Гестия задала свой вопрос, Гермионе показалось, что Малфой поежился и сглотнул. Что, если он снова передумал, и их разговор был лишь минутной переменой взглядов?
Но вот молодой осужденный поднял взгляд и с вызовом устремил его прямо в глаза… Гермионе. Девушка почти подпрыгнула от неожиданности - когда он успел заметить, что она появилась в Зале Суда? – и чуть заметно кивнула.
Четко очерченные губы чуть приоткрылись, и ответ прозвучал:
- Да, уверен.
«Бум!» - сказало что-то внутри Гермионы и разорвалось на мелкие кусочки-фейерверки. Ведь в какой-то степени это была ее победа. Она даже позволила себе улыбнуться и снова встретилась глазами с Малфоем, но тот в следующую же секунду отвел взгляд.
- В таком случае, - продолжила Гестия, - Суд готов озвучить приговор: Драко Люциус Малфой приговаривается к двум годам полного лишения магических способностей с запретом на самостоятельное передвижение по стране магическими способами, такими как аппарация, летучий порох, каминная сеть и иные, указанные в Законе «О передвижении в магическом мире». Также под запретом оказывается выезд из самой страны, контакты с членами семьи и бывшими Упивающимися Смертью. Осужденному надлежит жить в магическом мире под контролем Министерства Магии. Представителем Министерства в должности Заместителя Отдела обеспечения магического правопорядка по работе с магически недееспособными («Боже, как пафосно», - закатила глаза стоявшая в проходе Гермиона) назначается мисс Гермиона Джин Грейнджер.
- Что?! – Гермиона почувствовала, как пол уходит из под ног, и вовремя облокотилась на подставившего плечо Бута. Если бы она не была настолько шокирована услышанным, то заметила бы, как округлились глаза сидевшего в центре зала Малфоя.
- Заместителю Отдела обеспечения магического правопорядка по работе с магически недееспособными надлежит предоставлять ежемесячные отчеты по поведению осужденного начальнику своего Отдела, а также консультировать осужденного в вопросах проживания в состоянии магически недееспособного. Приговор обжалованию не подлежит, - заключила Гестия, стукнув молоточком по столу.
Со стороны трибун послышались шепотки, какой-то молодой волшебник что-то прошептал Гестии на ухо.
Ведьма поджала губы в неудовольствии – ну надо же, забыла что-то:
- Приведение приговора в исполнение состоится в два часа дня в кабинете 0-15. Теперь – всё.
***
Малфой тревожно обвел зал взглядом. Волшебники и волшебницы не спеша подбирали свои длинные мантии и удалялись по своим делам. Никому уже, кажется, не было дела до сидевшего в центре «арены цирка» Драко, лишь Гестия Джонc что-то объясняла высокому широкоплечему волшебнику, иногда тыкая пальцем в осужденного.
Приведение в исполнение? Мерлин, он как-то и не думал об этом. Его же лишают не просто палочки, а самой его сути – магических способностей. Наверное, какое-нибудь жуткое заклинание, похлеще Круцио. Почему он не такой начитанный, как эта грязнокровка Грейнджер? И какого хрена она ему ничего об этой стороне вопроса не сказала?
Магически недееспособный. Ха! Как же корректно. А суть одна – через пару часов он станет ничуть не лучше любого маггла. Сквибы и то будут уметь больше него, а его чистая кровь не сможет уже быть предметом гордости. Боггарт бы всех их побрал, этих борцов за добро и справедливость, с их Авроратом, Фениксовцами и Дамблдоровцами! Все из-за них!
К Малфою приблизился собеседник Гестии и, взмахом волшебной палочки высвободив руки и ноги парня, указал на запасной выход из зала. Малфой в сердцах плюнул на алый ковер перед собой, и плевок тут же впитался в бархатную ткань, не оставив и следа.
«Вот и от меня скоро ничего не останется», - зло и устало подумал бывший слизеринский принц, направляясь к выходу в сопровождении волшебника.
«Где эта сучка Грейнджер? Надзирательница выискалась. Похоже, для нее это было таким же приятным сюрпризом, как и для меня, - Драко ухмыльнулся. – Вот же ирония судьбы, - потрескавшиеся губы парня растянулись в хитрой улыбке. – Все-таки плюсы в моем положении, безусловно, есть: поиздеваться над ней я теперь смогу вдоволь». Драко так повеселел от этой мысли, что даже позабыл, куда его вели, и вспомнил об этом, лишь когда перед его носом возникла кованая дверь с номером «0-15».
- Похоже на еще одну кутузку, а, мистер? – Драко с насмешкой взглянул в глаза сопровождающего его волшебника, и тот толкнул парня внутрь. – Полегче, ты! Был бы здесь мой отец – уже назавтра тебя бы сняли.
- Эрик Манч, - запоздало представился волшебник – он явно не собирался снисходить до разговоров с осужденным сопляком. На своем веку дежурный волшебник Атриума сталкивался с самыми разными нарушителями правопорядка, и этого мальчишку он явно не боялся.
Кабинет представлял собой просто обставленную комнату с незамысловатой конторкой в углу, старинными настенными часами на стене, показывавшими без пяти два, пыльным книжным шкафом и несколькими стульями, расставленными по периметру помещения. На нескольких из них уже сидели пожилые волшебники и волшебницы.
Манч равнодушно пихнул Драко в спину, заставляя того встать в центр комнаты. Юный волшебник раздраженно дернул плечом и встал лицом к сидящим перед ним людям, постаравшись придать себе как можно более независимый вид.
Невысокий волшебник с заметной лысиной издал звук, похожий на смешок, и Драко впился в него полным ненависти взглядом. Волшебник поспешил объясниться:
- Молодой человек, вам бы лучше сесть, а не стоять, как стойкий оловянный солдатик. Все равно не устоите, - он развел руками и снова усмехнулся.
- Дедалус, ну что вы, в самом деле, - волшебница справа от говорившего примирительно положила ему руку на плечо. – Мистер Малфой и так весь на нервах.
Дингл – а это был он – чуть виновато улыбнулся:
- Теония, прошу меня простить, я и сам нервничаю не меньше. Знаете, даже не думал, что застану при жизни приведение в исполнение такого… экзотического приговора. Тем более, в отношении представителя семейства Малфоев, - они многозначительно переглянулись.
Злость огненной лавой захлестнула Драко изнутри. «Они еще смеют издеваться, словно я шут какой-то», - его ноздри раздулись.
- Никто не смеет насмехаться над фамилией Малфоев, вы, вшивая кучка трусов, - он развернулся, чтобы одарить испепеляющим взглядом всех присутствующих, и задел ногой что-то позади себя.
Как оказалось, там действительно стоял стул, на который и предлагал ему сесть Дингл. Но последовать этому совету для Драко было равносильно сдаче позиций, и он остался стоять – ледяной, хоть и изрядно подтаявший и обколовшийся в суровых условиях неприветливого Северного моря айсберг.
- Что ж, - Дедалус поднялся со своего стула и взглянул на настенные часы, - сейчас будет приведен в исполнение приговор Верховного Суда магического мира. Осужденный, Драко Люциус Малфой, приговорен к лишению магических способностей на двухлетний срок, - он выдержал паузу. – Мистер Малфой, вы готовы?
- А как же последнее слово и все такое? – Драко из последних сил старался язвить, но, встретив лишь осуждающие взгляды, вздернул подбородок и со злостью прошипел сквозь зубы. – Готов.
- Фриквентум Оридинариус! – выкрикнул Дингл, направив палочку на Драко.
Несколько секунд ничего не происходило, и Драко, было, уже подумал, что заклинание не сработало. Но вот по телу начала растекаться свинцовая тяжесть, неумолимо тянущая его к земле. В мышцах появился сначала чуть заметный, но с каждой секундой все более болезненный зуд, а где-то глубоко внутри, кажется, в самих кровеносных сосудах и венах, несших его чистую, незапятнанную ничем кровь волшебника одной из самых именитых семей волшебного мира, кто-то словно протянул раскаленные ниточки и теперь болезненно-медленно вытягивал их наружу. В глазах потемнело, и колени сами подогнулись, но Драко держался из последних сил. Сквозь пелену перед глазами он видел, как от него – из его пальцев, запястий, глаз, рта, ушей и почти любой части тела, - в сторону Дедалуса Дингла плыли серебристые нити, затягиваемые в его волшебную палочку. И по мере того, как этих нитей становилось все больше, усиливалась и боль. Кажется, уже все органы были опутаны раскаленной сетью, врезавшейся все глубже, высасывая из него последние силы.
Последняя вспышка боли – и все закончилось. Лишь теперь Малфой позволил себе обессилено опуститься на стул позади себя, уронив голову на трясущиеся руки. Безумно хотелось плакать. Не драться, не орать, не оскорблять кого-либо – на это не было сил, - а просто рыдать, но, до крови закусив губу, он сдержался. Все было кончено. Предмет его гордости – чистое волшебство его крови – забрали у него.
Дедалус, подошедший к конторке, деловито совершал какие-то манипуляции со стеклянной колбочкой – кажется, «сливал» в нее серебряные нити из своей палочки. Все это Драко видел, как в тумане. Дышалось с трудом.
Вскоре послышалось шуршание мантий, волшебники и волшебницы покидали кабинет – представление закончилось. Дедалус, выходивший последним, кивнул стоявшему в дверях Манчу:
- За ним скоро придут, - и добавил, глядя на Драко. – Всего доброго, молодой человек. Не огорчайтесь так – это не навсегда, - и скрылся в коридоре.
Драко хотел что-то крикнуть ему вслед, но в ту же секунду отключился.
***
- Миссис Джонс, Миссис Джонс, - Гермиона бросилась вдогонку вышедшей из Зала Суда волшебнице, - что это значит? Кто назначил меня Заместителем начальника Отдела по.. как там….
- По работе с магически недееспособными, - подсказала семенящая рядом Эббот.
- Да, по работе с магически недееспособными, - Гермиона постаралась оббежать Гестию спереди и заглянуть ей в глаза. – И почему меня не поставили в известность?
- Поставили, - не удостоив Гермиону взглядом, Гестия ускорила шаг. – Если бы вы не опоздали на Слушание, то узнали бы об этом раньше.
Девушка пристыжено зарделась, но тут же задохнулась от негодования:
- Но ведь так не делается! Я же и так занята по горло работой, - Гермиона вспыхнула пуще прежнего и остановилась посреди коридора, заставив Гестию налететь на нее.
Джонс раздраженно взглянула на молодую сотрудницу, которая, похоже, и не собиралась освобождать ей дорогу.
- Мистер Малфой теперь – ваша работа. - Она слащаво улыбнулась. – Посудите сама, милочка: вы приходите к нам и просите для Малфоя альтернативного наказания.
- Только предложения альтернативного наказания, - нашлась Грейнджер.
- Да неужели, - красноречиво поджала губы старшая волшебница. – Хорошо. Предложения альтернативного наказания. Вы летите в Азкабан и разговариваете с находящимся там на временном заключении мистером Малфоем. Итог: он соглашается на эту альтернативу, - она выплюнула слово «альтернатива», слово оно было слизняком или, по крайней мере, лягушкой. – Откуда следует, что вы имеете на него некоторое влияние. Скажете, не так? – она вопросительно подняла брови.
Гермиона стушевалась:
- Не то, что бы…
- Так или иначе – влияние это или взаимопонимание, - Гестия неоднозначно растянула последнее слово, - он предпочел лишение магических способностей заключению в Азкабане. Все счастливы и хэппи-энд, - волшебница картинно всплеснула руками. – А теперь подумайте сами: контроль – контролем - с этим справится любой сотрудник Министерства, да еще и получше вас, можете быть уверены. Но ему, как любому из нас, - она красноречиво окинула взглядом толпы волшебников, спешащих по коридорам, - будет неимоверно сложно адаптироваться к миру, где магия теперь ему не доступна. И кто, как не вы, магглорожденная волшебница, одиннадцать лет прожившая в не-магическом мире, тем более, принадлежащая к кругу его знакомых, сможет ему посодействовать в этой адаптации? А теперь не мешайте мне работать, Грейнджер, у меня и без вас забот хватает, - Гестия чувствительно толкнула Гермиону плечом, прокладывая себе дорогу.
Девушка осталась стоять на месте, обескуражено хлопая ресницами.
- То есть она меня еще и оскорбила, получается? – пробормотала она себе под нос.
- Не принимай близко к сердцу, - стоявшая за ее спиной Ханна Эббот, о которой Гермиона уже позабыла, приобняла бывшую однокурсницу за плечи. – Она никогда не была особо вежливой. А тебе необходимо получить пакет документов с инструкциями Заместителя начальника Отдела по…
- Стоп, - Гермиона развернулась лицом к бывшей хаффлпаффке. – Так ты знала, что меня назначили.
- Конечно, знала, - Эббот удивленно посмотрела на раскрасневшуюся Гермиону. – Приди ты пораньше, я бы раньше тебе это вручила, но ты же опоздала, - и девушка вытащила из своей сумки неприглядную коричневую папочку.
Гермионе в который раз за этот день стало жутко стыдно за свое опоздание, и она покорно приняла из рук Ханны папку.
- Прочтешь потом, там ничего интересного – так, формальности отчетности и точки контроля. И ку-у-уча запретов для Малфоя, - Ханна весело подмигнула.
- Кстати о Малфое, - Гермиона завертела головой, словно Малфой мог появиться сейчас рядом с ними. – Куда его повели?
- Он в «ноль-пятнадцатом», - Эббот взяла девушку под руку и повела ее вдоль по коридору. – К нему сейчас применили заклинание лишения магических способностей.
Гермиона поежилась:
- А куда потом?
Эббот будто бы виновато покосилась на нее:
- Знаешь, Отделу было как-то не до того, чтобы в спешном порядке искать ему жилье. Тем более, что он мог и передумать на Суде, - она замолчала, и у Гермионы возникло дурное предчувствие. – А так как ты за него отвечаешь…
- Ну, нет! – Грейнджер вырвала руку и остановилась посреди коридора. – Только не говори мне, что он должен жить у меня!
- Тихо ты, - шикнула Ханна на Гермиону и подтолкнула ее идти дальше. – Никто не говорит, что он должен жить у тебя вечно. Просто действительно было некогда искать ему жилье. Как только ты найдешь ему квартиру – он съедет.
- Я найду?! – Гермиона снова попыталась вырваться.
- Тшш, - снова осадила ее хаффлпаффка, - ты лучше в этом всем разбираешься. Найдешь ему какое-нибудь маггловское жилье, и останутся лишь формальности – следить, чтобы он ничего с собой и окружающими не сделал, - она хохотнула.
- Я. Следить за Малфоем. Ну, ну, - Гермиона приуныла. – А если все-таки что-то пойдет не так?
- Доложишь начальнику, и они уже сами будут разбираться. Условия приговора-то у него какие? Два года добропорядочной жизни без магии.
Теперь уже нервно захохотала Гермиона:
- Малфой и «добропорядочность» - это два противоположных понятия.
- Да ладно тебе, - Эббот улыбнулась и остановилась перед кованой дверью. – Кстати, мы на месте.
Гермиона только сейчас окончательно поняла, куда же ее привели. Ей предстояло сейчас встретиться с Малфоем и оттартать его к себе домой. Девушка глубоко вздохнула и шагнула в кабинет.
«”Оттартать” - очень точное слово», - подумала Гермиона, когда увидела совершенно разбитого, обессилевшего Малфоя, сидящего на стуле у дальней стены комнаты. Он был похож на сломанную, когда-то очень красивую игрушку, и сердце девушки всхлипнуло и сжалось в комочек – так ей стало его жалко, а еще… стыдно, ведь она приняла самое непосредственное участие в судьбе своего бывшего врага.
Она кивнула стоявшему неподалеку Эрику Марчу и подошла к парню. Тот не поднимал головы.
- Мистер Малфой, - как можно более официальным тоном начала Гермиона, - вам придется пройти со мной.
- Да что ты говоришь, Грейнджер, - просипел юноша, с трудом поднимая голову, - и куда же?
Гермиона сглотнула, встретившись с ним глазами. Серые, ледяные, словно сталь самого красивого волшебного меча, они сейчас выражали лишь глухую боль и усталость. Но он все еще оставался хорьком, и ничто не могло его изменить – все такой же непокорный, горделивый и высокомерный.
- Так, встал, я сказала, - Гермиона откинула прочь все сантименты и формальности и протянула руку.
Каково же было ее удивление, когда Драко действительно ею воспользовался. А встав на ноги, тут же почти повалился на нее.
- Блять, - он с трудом выпрямился, лицо исказила гримаса боли, - почему ты мне не сказала, что это будет ТАК больно?
Гермиона готова была поклясться, что в трезвом рассудке никогда бы этого не сделала – но сейчас она действительно помогла Малфою пройти несколько шагов, опираясь на свое плечо.
- Я правда не знала. В тех книгах, где сказано про два случая лишения магических способностей у осужденных, ничего не говорилось о том, хорошо им было или плохо, - она скривилась. – Да и вообще, скажи спасибо, что жив.
- Ах, спаси… - зашипел Малфой, но в этот момент Гермиона, решив не тянуть резину, с хлопком аппарировала в Атриум.
- Грейнджер! – взвыл Драко, как только они оказались у каминной сети. – Предупреждать же надо! Смерти моей хочешь? Хотя чего это я спрашиваю, - он усмехнулся.
- Заткнись, хорек, - процедила сквозь зубы Гермиона, затаскивая Малфоя в камин и роясь в карманах в поисках мешочка с летучим порохом. – Хотела бы твоей смерти – оставила бы на съедение дементорам в Азкабане. Держись крепче, - она перехватила его за талию и уже в следующую секунду их закрутила зеленая вспышка.
Следующие главы тут:
Ссыль на Хогнетwww.hogwartsnet.ru/mfanf/ffshowfic.php?l=0&fid=...
Сколько удовольствия было получено от процесса обсуждения - не меньше, чем от собственно написания. Мои дорогие, мне очень хочется узнать ваше мнение. As usual, вам - пара строк, а нам - пища для размышления) Пейринг - все тот же, классический *)
Название: Уж лучше Obliviate!
Авторы: Black Bride, Aquarellis aka AppleFresh
Бета: Шрай
Пейринг: Гермиона Грейнджер/Драко Малфой
Рейтинг: R
Жанр: romance, drama
Размер: макси
Саммари: Драко Малфою выносят приговор - заточение в Азкабане. Гермиона Грейнджер, сотрудница Министерства Магии, находит для него альтернативный вариант наказания...
Предупреждения: нецензурная лексика
1-3 главы-- 1 --
Увесистая папка хлопнулась на стол перед самым носом Гермионы, подняв облачко пыли. Девушка бросила на нее беглый взгляд: сиреневая – значит, дело вынесено на рассмотрение Визенгамотом. Будут разбирать все тяжкие очередного УПСа. Взгляд скользнул по серебристым буквам, и Гермиона поперхнулась: «Д.Л. Малфой» - каллиграфическим почерком было выведено на обложке.
- Какого черта? - Гермиона подняла взгляд на стоявшего в дверях Берти Хиггса. Тот, видимо, задержался именно для того, чтобы посмотреть на реакцию молодой, но известной сотрудницы Отдела обеспечения магического правопорядка. – Что дело Малфоя делает у меня на столе? Я смотрю, - она постучала ноготком по лаковой поверхности папки, акцентируя внимание на цвете, - дальнейшая судьба этого… субъекта уже определена.
Хиггс чуть болезненно ухмыльнулся:
- Как раз напротив – его судьба еще только будет решаться на Суде. Через три дня.
- Ну а я тут причем? – Гермиона раздраженно нахмурилась.
- Сказали, для ознакомления заинтересованных сторон, - коротко ответил Хиггс, развернулся на каблуках и скрылся из виду.
Сказать, что Гермиона удивилась – ничего не сказать. Внутри закипало дикое варево из раздражения, злости, непонимания и еще – капельку – паники. У нее и так было на сегодня немало дел, да и сиреневые папочки среди них присутствовали. Зачем ей разбираться в деле Малфоя?
Мисс Грейнджер считалась одним из самых трезвых и, вместе с тем, гуманных сотрудников, брошенных на рассмотрение дел средней тяжести в послевоенный период. Когда ей предложили эту работу, она без промедления согласилась, желая помочь Магическому миру и Министерству Магии в частности разгрести те завалы бесконечных тайн, происшествий, дел и клубков хитросплетений, которые скопились за то тяжелое время, что все они пережили.
В Полный состав Совета Мудрейших на Суде, понятное дело, Гермиона, в силу возраста, войти не могла, а до Чрезвычайных дел ее никто и не допускал. Но ее зачастую привлекали в качестве некоего консультанта: потрясающая память и начитанность делали свое дело, и иногда молодая ведьма предлагала решение проблемы, устраивавшее и Совет, и обвиняемую сторону.
Но Малфой…
Зубы девушки непроизвольно скрежетнули.
Малфои давно стояли, что называется, «на очереди». Дело Люциуса слушалось на прошлой неделе - Азкабан, 7 лет. Не так страшно, как могло бы быть. «Несправедливо, ему и пожизненного срока было бы мало», - подумала тогда Гермиона, но тут же себя одернула – нужно быть терпимей к людям, а личную неприязнь оставлять за пределами стен Министерства. Нарциссу отмазали с блеском – поместили на стационарное лечение в Мунго. Типа, стресс, аффект, все такое. «Ну-ну», - Гермиона поджала губы. Она не испытывала каких-либо выраженных чувств по отношению к матери Драко, и все же общая антипатия ко всей их семейке, безусловно, присутствовала.
И вот – дожили – слушание по делу Малфоя-младшего. Что ж, пожалуй, стоит ознакомиться с ним даже из элементарного любопытства. «Нас ведь так много связывает. Друзья детства, можно сказать», – девушка усмехнулась.
Слизеринский принц, а для Золотого Трио – просто хорек, всегда отирался где-то рядом и играл далеко не последнюю роль в том невыносимом кошмаре, в котором они жили последние несколько лет. Если бы все их взаимоотношения ограничивались школьными стычками, взаимными оскорблениями и прениями на почве кто-кого-круче и кто-чей-любимчик, то и не о чем было бы говорить…
Гермиона осторожно открыла папку. Забавная история. На Малфоя уже успели повесить несколько статей, потом заменить часть из них на новые, а часть и вовсе убрать. В целом картина вырисовывалась не очень радужная: Азкабан обойти не удастся, вопрос только в сроках.
Гермиона, к своему же удивлению, приуныла. Что такое Азкабан для Малфоя?
Основным свойством хорька была даже не заносчивость и непроходимое упрямство, убежденность лишь в своей непогрешимой правоте и вседозволенности, а трусость. Элементарная трусость самого низкого пошиба. Несмотря на то, что ему, как и всем «героям» войны пришлось повзрослеть раньше многих, какая-то тинейджерская депрессивность и психованность, замешенные на липком, ледяном страхе, засели в нем прочно. Она помнила фотографию из репортажа в Ежедневном Пророке, сообщающем об аресте семьи Малфоев. Взгляд младшего представителя чистокровного семейства был полон животного страха за свою шкуру, которую он столько лет старался сохранить нетронутой. Драко был в панике.
Гермиона прогнала видение из головы и принялась перелистывать страницы дела. И чем дальше она читала, тем больше ее одолевало уныние – лазеек оставалось все меньше, и Малфою была прямая дорога в самую страшную тюрьму магического мира, выстланная отнюдь не розами.
С какого перепуга Гермиона повесила на себя обязанности адвоката Малфоя, она и сама не поняла, но желание помочь хорьку хоть как-то выкрутиться из сложившейся ситуации становилось тем сильнее, чем меньше перспектив оставалось. Скоро на столе перед самопровозглашенным адвокатом появились пару дополнительных стопок с архивными делами за полвека, описанные в которых прецеденты, как казалось Гермионе, могли чем-то помочь.
Прошло какое-то время – девушка понятия не имела, сколько она просидела над этой чертовой макулатурой, - и в дверях появилась удивленное личико Парвати Патил, недавно устроившейся на работу в Отдел международного магического сотрудничества.
- Совсем завал, да? – сочувствующе спросила бывшая сокурсница.
- Да как сказать, - Гермиона неопределенно повела плечом. – А что?
- Рабочий день уже часа полтора как закончился, - сообщила девушка и округлила свои красивые карие глаза.
Гермиона привыкла задерживаться на работе допоздна – время было не из легких, - поэтому не особенно удивилась. Огорчало одно: за то время, что она разбиралась с делом Малфоя, она могла бы расправиться с парой-тройкой других, не требовавших такой отдачи.
«Ну, ничего не попишешь, хорек, придется твоим косточкам гнить на сырых плитах в одной из камер Азкабана», - обессилено подумала Гермиона, проходя мимо восстановленного фонтана Волшебного братства в центре Атриума. Она не привыкла сдаваться, а в данном случае ее страшно бесило то, что она непонятно с чего вдруг решила помочь не кому-то, а Малфою!
- Волшебное братство, блин, - прошептала девушка, подойдя к парапету фонтана и уставившись на умиротворенно текущую воду.
На дне фонтана поблескивали монетки. Гермиона коснулась пальцами прохладной воды, и изображение преломилось: монетки слились в золотой ручей, стремящийся к центру бассейна. Каждое утро их собирали и передавали в Гринготтс на счет больницы Святого Мунго.
Девушка усмехнулась: теперь даже больница имела связь с семьей Малфоев. И поделом. Пусть бы все они где-нибудь сгинули, со своими кровожадными принципами, хвастовством и хваленым гнилым аристократизмом. Пусть прочувствуют на своих шкурах, какими чудовищами были, сколько доставили боли другим. Кулаки непроизвольно сжались, ногти впились в ладони. Если она их так ненавидит, то какого черта ей вдруг стало жизненно необходимо спасти от Азкабана этого слизняка, этого соплохвоста недоделанного?!
И вдруг она прозрела – а быть может, просто нашла оправдание перед самой собой, за которое можно было бы уцепиться: она спасет Малфоя из принципа, просто для того, чтобы показать, что грифиндорец остается грифиндорцем всегда, что бы ни случилось. А она как была Золотой девочкой, так и продолжает ей быть, и ее личная неприязнь, обиды и оскорбления – это все не важно. Она никогда не опустится до уровня тех безразличных уродов, из-за которых зло проникло в их мир. И особенно важно показать это на примере когда-то заклятого врага: спасти именно его.
Ужин на скорую руку в своем уютном маленьком домике на окраине Брайтон-Хова, горячий душ – принятие ванны давно стало недостижимой роскошью в условиях постоянного цейтнота, - и снова книги, статьи и архивные дела. С момента ее поступления на работу в Министерство все шкафы в доме заполнились талмудами по Судебному праву в магическом мире, и Гермиона без устали штудировала их в любую свободную минуту. Вот и теперь она принялась за уже привычное занятие с пущим рвением.
К трем часам ночи она уже знала, с каким предложением пойдет с утра к членам Совета Визенгамота.
***
- Мисс Грейнджер, вы понимаете, что вы говорите? – Гестия Джонс воззрилась на молодую сотрудницу так, будто видела впервые. – Полное лишение магических способностей!
- А что такого? – Гермиона постаралась придать своему голосу как можно более убедительный тон. – За всю историю Визенгамота такой приговор выносился лишь дважды, но, тем не менее, он имел место!
- И закончился суицидом обоих осужденных на третий же год их наказания, - подавил смешок сидевший рядом Дедалус Дингл. Девушка смерила его разгневанным взглядом, и мужчина поспешил подобраться. – Что ж, мисс Грейнджер, вы действительно не перестаете нас удивлять своими познаниями и рвением к установлению справедливости. Но, признаюсь, я не ожидал, что вы настолько серьезно займетесь делом мистера Малфоя, и дойдете до такой… мм… крайности.
- Да при чем здесь справедливость, - Гермиона почувствовала себя неуютно, словно сейчас ее обвинили в пособничестве Упивающемуся Смертью. – Просто если есть еще какие-либо альтернативы заключению в Азкабане, то хорё.. мистер Малфой имеет право о них знать, - отчеканила девушка, но, встретившись с неодобрительным взглядом Гестии, чуть завпнувшись, добавила. – Я так считаю.
- Что вы об этом думаете, мистер Дингл? – идеально причесанная и идеально выглаженная, словно сошедшая с обложки брошюры «Дресс-код Министерства Магии» Гестия Джонс вперилась взглядом в своего коллегу.
По всему было видно, что она не была в восторге от идеи молодой зазнайки вытянуть на свет божий еще одно Малфоевское отродье. На прошлой неделе ей не удалось настоять на большем сроке для отца семейства, покрывавшего Темного Лорда, а на этой из-за какой-то только что выпустившейся из Хогвартса выскочки, не понятно с чего вставшей на защиту Малфоя-младшего, под угрозу стал и его приговор. Природа ее ненависти к чете Малфоев была предельна ясна: руками Люциуса Малфоя, а также Беллатрисы Лестрейндж были убиты ее братья.
Дедалус – беззлобный, невысокого роста, рано начавший лысеть волшебник, - был бесстрастен в вопросе суда над Малфоем, к тому же, его и правда позабавило предложение девушки – он слышал о полном лишении магических способностей, но едва ли думал о том, что сможет застать такой прецедент на своем веку. А потому, хитро улыбнувшись и даже подмигнув Гермионе, он сказал:
- Что ж, Гестия, если мисс Грейнджер действительно считает, что мистеру Малфою стоит услышать о всех возможных в его случае альтернативах наказания, - он вопросительно взглянул на Гермиону, ища согласия, и та усиленно закивала, - то пускай она сама и расскажет ему о них.
Повисла пауза. Гермиона медленно осознавала сказанное. «Я?! Предложить Малфою лишение магических способностей?! Да он, скорее, меня сам их лишит».
- Что же вы молчите, милое дитя? – Джонс ядовито осклабилась. – Может, вы уже передумали спасать своего.. знакомого?
Девушка мотнула головой, отгоняя сомнения:
- Конечно, я согласна. Где он сейчас находится?
Гермиона подумала, что лицо Гестии Джонс растянулось наподобие ухмылки Джокера из маггловского фильма про Бэтмэна, которого ни Джонс, ни Дингл, ни кто бы то ни было в магическом мире, конечно же, не видел. «Ох, я чувствую, не понравится мне то, что она скажет», - подумала она за секунду до того, как ответ прозвучал:
- В Азкабане.
Гермиону словно окатили ледяной водой. «Ну конечно, а где еще может быть осужденный, если у него через три – нет, даже уже через два! – дня Суд. На предварительном заключении. Какая же ты дура, Гермиона», - отчитала себя мысленно девушка. Приосанившись, она спросила, как ни в чем не бывало, стараясь не выдать своего ужаса:
- А сопровождающего мне дадут?
- Само собой, - Дедалус успокаивающе положил руку на плечо Гермионы. – Никто не отправит молодую леди в такое опасное место, как Азкабан. Завтра же с утра вас будут ждать в вашем кабинете.
-- 2 --
Бессонная ночь залегла под глазами Гермионы красноречивыми фиолетовыми тенями. Все-таки очень непросто заставить себя успокоиться, когда знаешь, что через несколько часов летишь в легендарную тюрьму для опасных волшебников разговаривать со своим бывшим заклятым врагом.
Как оказалось, в качестве провожатого был назначен Берти Хиггс.
- Сегодня ты снова исполняешь роль доброго вестника или просто зашел проведать? – Гермиона постаралась пошутить, проходя в кабинет, хотя прекрасно знала, почему коллега по Отделу очутился здесь.
Хиггс подмигнул ей и доверительно сообщил:
- Гермиона, мы с тобой летим в Азкабан. Ты - как человек, отряхнувший от вековой пыли вид наказания, а я - как сопровождающий. В одиночку туда, - тут он еще раз подмигнул, - не летают.
- Мы полетим на метлах? – за этот вопрос девушке и стало стыдно до красноты. К тому же Хиггс скорчил такую гримасу, что Гермиона окончательно струхнула. Признаваться в собственных недостатках ей никогда не нравилось.
- Жаль, но ежедневные перевозки на фестралах не предусмотрены. Так что метлу в руки – и вперед! Жду тебя в Атриуме в четыре.
Без пяти четыре Гермиона стояла у каминов, нетерпеливо постукивая каблуками по плитам пола. Сказывался и иррациональный страх. Первое путешествие в Азкабан. Встреча с Малфоем. Дементоры. Гнетущая атмосфера. Какого боггарта она влезла в это?
- Юная мисс не боится простудиться? – к ней, держа на согнутом локте непромокаемую мантию, приближался Берти Крауч.
- Предпочитаю Согревающие чары, - коротко ответила Гермиона.
Берти в очередной раз улыбнулся:
- Гермиона, на расстоянии нескольких миль от Азкабана действие любых чар прекращается. Любых. Приходится пользоваться обычными маггловскими ухищрениями. Вот, возьми.
И он протянул ей еще одну черную мантию.
***
Весь путь они проделали в полном молчании. Гермиона была слишком сосредоточена на том, чтобы держаться на своей метле увереннее. Порывы ветра казались ей сущей катастрофой: древко водило из стороны в сторону, малейший крен давался с трудом. Даже твердая почва Азкабана не показалась такой уж пугающей.
Когда они опустились на землю, Гермиона отбросила метлу и с наслаждением вытянула затекшие руки. Берти деловито отряхнул метлу и приставил руку ко лбу, вглядываясь в туманный горизонт. Крохотный остров казался совершенно пустым. Но прошла пара мгновений, и из синеватой дымки появился человек. За его спиной – спина Гермионы покрылась липким потом – плыли двое дементоров.
- Меня зовут Теодор Дерринжер. Главный проверяющий, заведую воротами Азкабана, - пожилой низкорослый Теодор не производил впечатления мага, способного противостоять узникам, однако в его голосе чувствовались командные нотки.
- Грейнджер, Хиггс, - коротко рапортовал ему Берти. Дерринжер кивнул и, схватив обоих за руки, аппарировал.
И вот они уже у крохотной дверки, вделанной в глухую стену. Коридор узкий, а потолок настолько высок, что, подняв голову, можно увидеть только черноту.
- Драко Люциус Малфой, предварительное заключение, - возвестил Теодор. – В вашем распоряжении десять минут, господа. Я не могу увести из коридора дементоров на более длительный срок. Всего хорошего.
Взмахнув палочкой, старик открыл деревянную дверь и жестом пригласил внутрь. Гермиона с опаской шагнула в темноту. За ней последовал Берти.
Камера освещалась лишь тусклым светом, измученно пробиравшимся внутрь из узкого окна. Гермиона разглядела деревянную койку, на которой нелепым комком лежал желтый плед, и только потом ее взгляд упал на самого Драко, сидящего на другом конце койки. С момента их последней встречи прошло уже не так мало. В памяти остались нелепые кусочки воспоминаний – его обезумевшее лицо, зеленый луч в нескольких дюймах от ее лица, бушующее под ногами пламя. Малфой, лежащий на полу перед Выручай-комнатой и жадно вдыхающий пыль ажурных плит коридора. Вот, пожалуй, и все, что пронеслось у нее в голове за то мгновение, которое она разглядывала его. Спутанные волосы, черные тени под глазами, тонкий недлинный шрам на скуле. Взгляд – отрешенный, ничего не выражающий. Такой она видела у многих за эту войну – взгляд Рона в тот день в палатке, взгляд Денниса Криви… Как будто им все равно, что рушится мир, потому что их мир уже разрушен.
Наверно, она слишком долго простояла в молчании, потому что Берти аккуратно дотронулся до ее локтя:
- Гермиона, время идет. Говори.
- Да. Да, конечно. Мал… Мистер Малфой, у меня есть альтернативный вариант вашего наказания – лишение магических способностей и изоляция от магического мира. Вам дано право принять или отклонить этот вариант. В случае отказа на слушании будет рассматриваться лишь заключение в Азкабан.
Ей показалось, или Малфой усмехнулся? Нет, наверняка показалось.
- Что ж, Грейнджер. Мисс Грейнджер, - протянул он. Презрение даже в подобных условиях. – Плевать я хотел на ваши варианты. Что, выбирать между осквернением крови и этим? – он кивнул на зарешеченное окошко. – Я не настолько выжил из ума, чтобы добровольно становиться грязнокровкой. Пара лет в этой мерзкой обстановке – и я свободен, в своем фамильном особняке. Отца тоже выпустят! С его деньгами…
- Вот уж сомневаюсь, - язвительно отозвался молчавший до этого Хиггс, - что дементоры прельстятся мифическими средствами твоего папаши.
- Берти! – грозный взгляд в сторону парня. – Малфой, послушай, не будь идиотом…
- Это ты не будь идиоткой, Грейнджер. Я не собираюсь опускаться до твоего уровня. Не выйдет смешать меня с грязью. Ах, я хотел сказать, с магглами.
Он откровенно издевался. Понимал, что уже ничто не ухудшит его положения, и не мог лишиться возможности последний раз увидеть на лице этой зазнайки еле сдерживаемое негодование. Это веселило его каждый раз.
Что-то дрогнуло в лице Грейнджер, но она промолчала. Никогда не умела постоять за себя. Та пощечина не в счет.
- Что ж, мистер Малфой. Это ваше право. Всего хорошего. Не думаю, что мы когда-нибудь встретимся.
- Мистер Малфой, - насмешливо приподнял невидимую шляпу Берти, и шагнул в проход.
Гермиона собиралась последовать его примеру, но тут будто наткнулась на невидимую стену. Развернулась.
- Откуда у тебя шрам?
Малфой на удивление спокойно ответил:
- Твой безупречный Поттер постарался. Не мог смириться с тем, что не оставляет мне на память никакого сувенирчика. Сектумсемпра оказалась удачным решением.
И теперь уже не оставалось ничего другого, как выйти в проход. Чтобы он не увидел нового приступа злости. Она до сих пор не могла простить Гарри того черного заклинания. Как личное оскорбление ей и всем ее принципам.
- Принеси и ты мне что-нибудь в подарок, Грейнджер! В следующий раз! – донесся до нее издевательский крик. Голос на последней фразе сорвался, и Гермионе запоздало подумалось, что он просто храбрится перед ними. Не хочет показывать свой страх перед грязнокровками. Снова появилось то неясное ощущение, которое настигло ее перед фонтаном – она спасает побитую собаку, не раз покусавшую ее. Хотела спасти. Этот надменный жалкий щенок, как она и боялась, отверг ее предложение.
- Тебе жаль? – Хиггс оперся на противоположную стену коридора, при этом почти касаясь Гермионы. Коридор действительно был невозможно узким.
- Что он не согласился? Да, пожалуй. - Все-таки она проделала большую работу, вытаскивая этот непопулярный вид наказания из-под груды бородатых убийц, воришек с быстро бегающими глазками, пьяниц с разбитыми бутылками и, наконец, Упивающихся с острыми, как лезвие, улыбками, стоящих перед судом, не страшащихся дементоров и клянущихся в вечной преданности Лорду.
- Я думаю, что он еще пожалеет об этом. Пара ночей тут, и он взвоет, начнет метаться по камере и мечтать о чем угодно, хоть о смерти, лишь бы не находиться здесь.
Гермиона внимательно посмотрела на Хиггса. Темнота над и рядом с ними внезапно начала пугать ее, а долгое отсутствие Дерринжера – настораживать. Откуда он знает, каково это – быть заключенным здесь?
- Ты был в Азкабане до этого, Берти?
Что она знала о нем? Бывший слизеринец, чистокровный. Сколько ему лет? Тридцать, сорок? Когда он поступил в Министерство? Страх накатывал на нее, сбивал с ног, неприятно щекотал изнутри. А Берти все молчал. Тишина вокруг, только из-за двери, следующей за дверью Малфоя, изредка раздается вой. Если не прислушиваться, кажется, что злится на Луну волк.
- Берти? Ты был заключенным?! Берти?!!
Ее трясет, и кажется, что проваливается пол, гаснут сальные свечи на стенах, а лицо напротив вытягивается, светлые волосы темнеют. Беллатриса? Она жива? Лорд жив? Ничего не кончено, ничего не кончено, стучит у нее в голове, нужно сообщить Гарри, что битва еще впереди…
Она очнулась на руках у встревоженного Берти. Рядом озабоченно хмурил лоб Теодор. Они снова находились на пустынном берегу острова. Дул легкий ветер, волны с размеренным звуком бились о берег. С наступлением темноты дымка на острове становилась густо-сиреневой.
- Гермиона, все в порядке? – Берти бездумно тер ей виски.
Она сделала усилие, и высвободилась из его своеобразных объятий.
Не дожидаясь вопросов, Теодор хмуро оповестил:
- Таким нежным цветочкам, как вам, не место в Азкабане. О чем только думают эти идиоты из Министерства! Слава Мерлину, что вы живы, иначе нам пришлось бы разбираться с утомительной документацией, собирая доказательства невиновности руководства Азкабана.
Он казался раздосадованным вовсе не из-за ее самочувствия, дошло до Гермионы. Ну и тип. Хотя, кому же еще курсировать по коридорам в сопровождении этих чудовищ. Она потерла себе виски.
- Дементоры, да? Все из-за них?
Теодор натужно крякнул:
- А чего вы ждали? Не успел я к вам приблизиться, как вы валитесь прямо своему сопровождающему на руки. Никуда не годится. Придется оставить вас на ночь, согласно правилам.
- Эх, Грейнджер, а ведь вечером меня ждала батарея огневиски перед камином… - Берти ухмыльнулся и протянул ей руку для аппарации. Та тревожно разглядывала товарища.
- Да не заключали меня в Азкабан, не заключали! – Со вздохом пришлось пояснить тому. – Просто работал пару лет здесь помощником надзирателя. Жуткое дело, хочу я тебе сказать. Веришь?
- Верю, – конец фразы подхватил хлопок аппарации, и вот они снова в каком-то душном помещении. Пара шкафов со всевозможными склянками, две протертые койки – кажется, отделение для колдомедиков.
Гермиона читала, что они прилетают сюда раз в неделю. В помещении горело всего несколько свечей – свет был ярче, чем в том коридоре, но тоже не давал четких очертаний. За окном чернела бездна, приглушенно раздавались мерные звуки прибоя.
- Я приду сюда завтра в восемь, будьте готовы. – Дерринжер мягко склонил голову и удалился. Кованые решетки вместо дверей с лязгом сомкнулись.
- Спать, милая леди, спать. После оглушения дементорами, вообще-то, нужна хорошая порция крепкого сна.
И Берти как в ни в чем ни бывало улегся на левую койку.
- Не первый раз приходится возить бледных барышень, да? – она хотела казаться непринужденной, но ощущение собственной слабости не давало покоя. Так опозориться перед коллегой!
- Да не тушуйся, Грейнджер. С кем не бывает, тем более, в первый раз. Спи лучше. Если меня боишься, можешь наколдовать заклятие Недосягаемости, колдомедикам разрешено колдовать.
- Да что ты, какое еще заклятие! – вслух возмутилась та, но все-таки быстро провела по кромке постели волшебной палочкой. Не помешает.
***
За стеной кто-то выл. Отчетливо, с перерывами, замолкая на пару мгновений и снова продолжая свою волчью песню. Жутко, страшно. В окошко уже не попадал свет, и невозможно было разглядеть собственные руки.
Драко на ощупь подобрал поближе к подбородку жалкое одеяльце, дрянной кусок маггловской ткани. Его била дрожь. Стучали зубы. В спину впивались щепки.
- Всего лишь временные неудобства, - пробормотал он, и с силой отшвырнул бесполезную тряпку.
Прошла пара часов, и он начинал жалеть о том, что так резко отказался от предложения подружки Поттера. За это время рядом с его камерой снаружи пролетали стражи этой тюрьмы. Он слышал этот отвратительный звук, всасывание воздуха, сиплое дыхание, будто у простуженного, а в голове крутилось одно и то же – окровавленное лицо Чарити Бэбидж, застывшие глаза этой женщины, испуганное лицо матери, хриплые крики отца, который сопротивлялся аврорам, ворвавшихся в их дом через день после победы – какой идиот, пытался помешать им! И снова и снова в нос забивалась пыль Хогвартса, ноги обжигало Адским пламенем, и ему приходило в голову, что это надзиратели решили пошутить и пустили ему в камеру это черное заклинание. Он отодвигался от двери, до боли упирался лопатками в стену и оседал, оседал, закрывая голову руками, лишь бы исчезли все видения этой войны. Но дементоры продолжали свой хоровод, и отрывки воспоминаний снова пробирались, скалясь недобрыми ухмылками, ему в голову.
Короткие перерывы между подобным помешательством – и его мысли переключались на отца. Жалок, жалок, как он был жалок, остервенело думалось Драко, и он еще смел утверждать, что обладает особым политическим чутьем!
- Я всегда на стороне выигравших, - медленно произносил Люциус, устремляя взгляд не на сына, а куда-то вдаль. И Драко все эти годы упорно продолжал верить, что их семья всегда на стороне победы. Не могло быть иначе.
Что ж. Если победу празднуют в Азкабане, то они в правильном месте. Где побежденные, маггловское отродье, позволяют себе разговаривать с ними на равных. Ставить себя выше их.
- Слушай, Ури, жалко трансфигурировать этакое богатство! Себе оставим, а? – лысый надзиратель, почесывая свою рыжеватую бороду, с сожалением разглядывал мантию Драко, снятую с него минуту назад. Теперь он был одет в какие-то серые лохмотья. Даже у домовиков в поместье одежда была новее.
- Морфин, сказано трансфигурировать, значит выполняй! Не хватало еще проблем с начальством. Эй ты, что уставился, топай вперед! – последнее предложение черноволосый увалень адресовал Малфою.
- Жалкие отродья, гнусные лукотрусы, - внутри все так и кипело от гнева, но повысить голос так, чтобы услышали эти Морфин и Ури, Драко не решался.
Стройный ряд картинок прервался истошным воплем, опять со стороны другой камеры. Он прозвучал так громко, будто закричали прямо за спиной. Драко кинулся к крохотному отверстию в двери, там чувствовалось какое-то шевеление. Ничего не разглядеть, но слышны голоса:
- Горбин, третья дверь. Живее, живее открывайте!
Затем какое-то копошение, скрип открываемой двери и снова голоса:
- Преставился наконец, хиляк. И двух лет не выдержал, - кто-то сочно хохотнул. – А ведь всего-то – каждый день видеть своих жертв. Вопил все, вопил, все контрольные чары поперебил, образина. Выноси, и аппарируем на задний двор.
Тихий хлопок аппарации, и снова тишина.
Двух лет не выдержал? Двух?! Драко смутно припоминал, что ему хотели дать больше. Больше двух лет видеть перед собой лицо Темного Лорда. Он – сможет?
Когда в окошко снова стал проникать хоть какой-то свет, Драко окончательно решился. На самоубийство – а чем еще можно назвать эту меру? Но от мысли о том, что ему придется провести здесь еще несколько лет, начинало тошнить.
- Мерлин, я добровольно стану грязнокровкой, - стиснув зубы, бормотал он, изо всех сил стуча по двери. На вибрацию должны были откликнуться контрольные чары, и прийти надзиратель. Не прошло и минуты, как дверь действительно отворилась, и с палочкой наготове вошел тот самый Ури. Он осклабился, узнав недавнего пленника:
- Что, брат, тошно стало? Это уж извини, не могу помочь.
Стараясь не произнести вслух всех ругательств, которые были заготовлены, Драко по слогам произнес:
- Мне нужна Грейнджер. Мисс Гермиона Грейнджер, она была у меня вчера вечером.
- Неудачная шутка, парень. Она наверняка пьет чай где-нибудь далеко отсюда. Или огневиски, если девушка горячая, - Ури хохотнул, довольный своей неудачной шуткой. – Горячая девушка-то, а?
- Приведи ко мне Грейнджер, ублюдок, слышишь?
Ничего не ответив, Ури внезапно закрыл дверь. Снова хлопок.
Прошла пара минут до того момента, как за дверью снова хлопнуло. Значит, исполнили его желание, с тоской и надеждой подумалось Драко.
Дверь отворилась, и вслед за все тем же Ури вошла Грейнджер. Лицо недовольное, руки скрещены на груди. А на щеке красное пятно, как будто всю ночь пролежала на одном боку – и эта деталь портила всю суровость ее внешнего вида. Невыносимо захотелось улыбнуться, но Драко списал это желание на последствия бессонной ночи.
- Чего тебе, Малфой? – отбросив прошлый светский тон, спросила она. Полночи провела без сна, и, пытаясь представить, что бы она решила, будь невыносимо снобской задницей, пусть и ослепленной страхом, поняла, что никакого выхода - Малфой решит остаться. И поэтому еще более неожиданной была ответная реплика:
- Я согласен на это наказание. Пожалуй, не предлагай мне его ты, - протянул он, хоть голос и охрип за ночь в непротопленной конуре, - я бы согласился раньше. Просто не имею привычки слушать мнение грязнокровок.
- Плохо же тебе придется теперь. Будет сложно жить, не слыша собственный голос, - скривилась она и, не дав ему ответить, сухо подчеркнула. – Я сообщаю об этом Визенгамоту, и на Суде они рассматривают лишение магических способностей как основное наказание. Всего хорошего, Малфой. Считай, что тебе повезло, что я была в замке. Не стала бы тратить время на еще один перелет.
И с этими словами она вышла из темницы. Да, это ее маленькая победа, и как бы сложно ни далось ему это решение, она знала, что спасает его от неведомых опасностей, кроящихся в стенах этого замка. Радости не было, только малая толика гордости за свои принципы и острая жалость. В которой признаваться как-то не хотелось.
-- 3 --
Гермиона всю ночь ворочалась с бока на бок, обдумывая, все ли сделала правильно. Сомнительная свобода без возможности жить как полноценный волшебник… Да что там волшебник! У Малфоя теперь было меньше свободы, чем у сквибов! Никакого аппарирования, никакой каминной сети – хотя, казалось бы, для их использования не нужны никакие способности – раздобудь лишь порошок… Ни шагу в знакомые с детства места, ни шагу НИ-КУ-ДА. К нему, конечно же, приставят какого-нибудь надзирателя – ответственное лицо, которое должно будет следить за каждым его шагом и докладывать начальству. Гадко. Будто ты – собачка на чуть более длинном, чем у некоторых, поводке. И все же – поводке. Может, для Малфоя и правда было бы лучше посидеть в Азкабане пару лет? Ума бы, авось, набрался… С другой стороны, только желчью бы изошел, а когда срок кончился, то при первой же возможности кому-нибудь бы отомстил в своей извечной манере.
Почему он никогда не мог жить честно? Честно по отношению хотя бы к себе. Всегда скрывался, всегда боялся, на что-то шел, лишь бы не идти поперек, хотя знал, что ему это противно, страшно, неприятно. Все из-за трусости, все из-за страха за свою паршивую шкуру чистокровного слизняка… Делано-неприступный, а на самом деле – самый обычный трусливый парень, каких – миллионы. Просто время было такое… Кто-то выбирал за нас, не спрашивая и не вдаваясь в подробности – годится или нет. Семья подходит? Звучит? Вперед! И ты сгодишься… на пушечное мясо…
Мысли в голове Гермионы путались, спотыкались друг о друга и лавиной катились куда-то в запределье. Казалось, она уже никогда не заснет, но организм ее удивил – без пяти шесть из спальни девушки послышалось мерное дыхание.
***
- Как?! Как я могла не услышать будильник?! - в сто тысячный раз за это утро возопила Гермиона, кубарем выкатившись из камина в Атриум, и со всех ног бросилась к лифту, ведущему в подвальные помещения Министерства.
Если Слушание началось вовремя, то, по подсчетам Гермионы, она должна была успеть как раз к моменту вынесения приговора. Дело Малфоя, скорее всего, не займет более одного Слушания Визенгамота, и, следовательно, уложится в отведенные для этого 33 минуты. Стоило поторопиться.
У дверей Зала номер 10 стояло несколько волшебников. Подойдя ближе, даже не стараясь привести в порядок растрепавшиеся от спешки волосы, Гермиона узнала в них Терри Бута и Ханну Эббот. Они также недавно заступили на работу в Министерство. Кажется, Отдел магических происшествий и катастроф.
- Привет, - Гермиона чуть заметно кивнула бывшим однокурсникам и протиснулась между ними в Зал Суда.
- Гермиона, - Ханна предупредительно потянула девушку за рукав, - уже почти все. Не привлекай внимание.
- Что сейчас происходит? – шепотом спросила девушка, не собираясь, тем не менее, отступать обратно.
- Тсс, - зашипел Терри и кивнул на происходящее перед ними.
Гермиона окинула взглядом Зал. Полный состав – 13 волшебников в красных мантиях – сидели на трибунах полукругом и сверлили взглядом «виновника торжества», прикованного цепями – боже, как патетично! – к креслу в центре Зала.
«Как в цирке, - подумала девушка. – Сейчас он должен высвободиться без посторонней помощи, - она усмехнулась точности аллегории. – А ведь и правда, Малфой, твоя свобода в твоих аристократичных руках. И какая разница, что цепи уже подпилены за кулисами кем-то еще…»
- Драко Люциус Малфой, - прокатился по залу знакомый голос.
Гермиона вытянула шею, стараясь увидеть Председателя. Им оказалась та самая Гестия Джонс. Безупречная красная мантия на ней кричала о том, что она сегодня правит бал, и никому не уйти от ее правосудия.
- Еще раз спрашиваю вас: уверены ли вы в своем выборе – предпочесть лишение магических способностей заключению в Азкабан на пятилетний срок?
Сидящий на железном стуле Драко выглядел неважно: глубокие тени под глазами, почти черные губы, истощенное лицо и тело – пусть и скрываемое за мантией, выданной специально к заседанию. Когда Гестия задала свой вопрос, Гермионе показалось, что Малфой поежился и сглотнул. Что, если он снова передумал, и их разговор был лишь минутной переменой взглядов?
Но вот молодой осужденный поднял взгляд и с вызовом устремил его прямо в глаза… Гермионе. Девушка почти подпрыгнула от неожиданности - когда он успел заметить, что она появилась в Зале Суда? – и чуть заметно кивнула.
Четко очерченные губы чуть приоткрылись, и ответ прозвучал:
- Да, уверен.
«Бум!» - сказало что-то внутри Гермионы и разорвалось на мелкие кусочки-фейерверки. Ведь в какой-то степени это была ее победа. Она даже позволила себе улыбнуться и снова встретилась глазами с Малфоем, но тот в следующую же секунду отвел взгляд.
- В таком случае, - продолжила Гестия, - Суд готов озвучить приговор: Драко Люциус Малфой приговаривается к двум годам полного лишения магических способностей с запретом на самостоятельное передвижение по стране магическими способами, такими как аппарация, летучий порох, каминная сеть и иные, указанные в Законе «О передвижении в магическом мире». Также под запретом оказывается выезд из самой страны, контакты с членами семьи и бывшими Упивающимися Смертью. Осужденному надлежит жить в магическом мире под контролем Министерства Магии. Представителем Министерства в должности Заместителя Отдела обеспечения магического правопорядка по работе с магически недееспособными («Боже, как пафосно», - закатила глаза стоявшая в проходе Гермиона) назначается мисс Гермиона Джин Грейнджер.
- Что?! – Гермиона почувствовала, как пол уходит из под ног, и вовремя облокотилась на подставившего плечо Бута. Если бы она не была настолько шокирована услышанным, то заметила бы, как округлились глаза сидевшего в центре зала Малфоя.
- Заместителю Отдела обеспечения магического правопорядка по работе с магически недееспособными надлежит предоставлять ежемесячные отчеты по поведению осужденного начальнику своего Отдела, а также консультировать осужденного в вопросах проживания в состоянии магически недееспособного. Приговор обжалованию не подлежит, - заключила Гестия, стукнув молоточком по столу.
Со стороны трибун послышались шепотки, какой-то молодой волшебник что-то прошептал Гестии на ухо.
Ведьма поджала губы в неудовольствии – ну надо же, забыла что-то:
- Приведение приговора в исполнение состоится в два часа дня в кабинете 0-15. Теперь – всё.
***
Малфой тревожно обвел зал взглядом. Волшебники и волшебницы не спеша подбирали свои длинные мантии и удалялись по своим делам. Никому уже, кажется, не было дела до сидевшего в центре «арены цирка» Драко, лишь Гестия Джонc что-то объясняла высокому широкоплечему волшебнику, иногда тыкая пальцем в осужденного.
Приведение в исполнение? Мерлин, он как-то и не думал об этом. Его же лишают не просто палочки, а самой его сути – магических способностей. Наверное, какое-нибудь жуткое заклинание, похлеще Круцио. Почему он не такой начитанный, как эта грязнокровка Грейнджер? И какого хрена она ему ничего об этой стороне вопроса не сказала?
Магически недееспособный. Ха! Как же корректно. А суть одна – через пару часов он станет ничуть не лучше любого маггла. Сквибы и то будут уметь больше него, а его чистая кровь не сможет уже быть предметом гордости. Боггарт бы всех их побрал, этих борцов за добро и справедливость, с их Авроратом, Фениксовцами и Дамблдоровцами! Все из-за них!
К Малфою приблизился собеседник Гестии и, взмахом волшебной палочки высвободив руки и ноги парня, указал на запасной выход из зала. Малфой в сердцах плюнул на алый ковер перед собой, и плевок тут же впитался в бархатную ткань, не оставив и следа.
«Вот и от меня скоро ничего не останется», - зло и устало подумал бывший слизеринский принц, направляясь к выходу в сопровождении волшебника.
«Где эта сучка Грейнджер? Надзирательница выискалась. Похоже, для нее это было таким же приятным сюрпризом, как и для меня, - Драко ухмыльнулся. – Вот же ирония судьбы, - потрескавшиеся губы парня растянулись в хитрой улыбке. – Все-таки плюсы в моем положении, безусловно, есть: поиздеваться над ней я теперь смогу вдоволь». Драко так повеселел от этой мысли, что даже позабыл, куда его вели, и вспомнил об этом, лишь когда перед его носом возникла кованая дверь с номером «0-15».
- Похоже на еще одну кутузку, а, мистер? – Драко с насмешкой взглянул в глаза сопровождающего его волшебника, и тот толкнул парня внутрь. – Полегче, ты! Был бы здесь мой отец – уже назавтра тебя бы сняли.
- Эрик Манч, - запоздало представился волшебник – он явно не собирался снисходить до разговоров с осужденным сопляком. На своем веку дежурный волшебник Атриума сталкивался с самыми разными нарушителями правопорядка, и этого мальчишку он явно не боялся.
Кабинет представлял собой просто обставленную комнату с незамысловатой конторкой в углу, старинными настенными часами на стене, показывавшими без пяти два, пыльным книжным шкафом и несколькими стульями, расставленными по периметру помещения. На нескольких из них уже сидели пожилые волшебники и волшебницы.
Манч равнодушно пихнул Драко в спину, заставляя того встать в центр комнаты. Юный волшебник раздраженно дернул плечом и встал лицом к сидящим перед ним людям, постаравшись придать себе как можно более независимый вид.
Невысокий волшебник с заметной лысиной издал звук, похожий на смешок, и Драко впился в него полным ненависти взглядом. Волшебник поспешил объясниться:
- Молодой человек, вам бы лучше сесть, а не стоять, как стойкий оловянный солдатик. Все равно не устоите, - он развел руками и снова усмехнулся.
- Дедалус, ну что вы, в самом деле, - волшебница справа от говорившего примирительно положила ему руку на плечо. – Мистер Малфой и так весь на нервах.
Дингл – а это был он – чуть виновато улыбнулся:
- Теония, прошу меня простить, я и сам нервничаю не меньше. Знаете, даже не думал, что застану при жизни приведение в исполнение такого… экзотического приговора. Тем более, в отношении представителя семейства Малфоев, - они многозначительно переглянулись.
Злость огненной лавой захлестнула Драко изнутри. «Они еще смеют издеваться, словно я шут какой-то», - его ноздри раздулись.
- Никто не смеет насмехаться над фамилией Малфоев, вы, вшивая кучка трусов, - он развернулся, чтобы одарить испепеляющим взглядом всех присутствующих, и задел ногой что-то позади себя.
Как оказалось, там действительно стоял стул, на который и предлагал ему сесть Дингл. Но последовать этому совету для Драко было равносильно сдаче позиций, и он остался стоять – ледяной, хоть и изрядно подтаявший и обколовшийся в суровых условиях неприветливого Северного моря айсберг.
- Что ж, - Дедалус поднялся со своего стула и взглянул на настенные часы, - сейчас будет приведен в исполнение приговор Верховного Суда магического мира. Осужденный, Драко Люциус Малфой, приговорен к лишению магических способностей на двухлетний срок, - он выдержал паузу. – Мистер Малфой, вы готовы?
- А как же последнее слово и все такое? – Драко из последних сил старался язвить, но, встретив лишь осуждающие взгляды, вздернул подбородок и со злостью прошипел сквозь зубы. – Готов.
- Фриквентум Оридинариус! – выкрикнул Дингл, направив палочку на Драко.
Несколько секунд ничего не происходило, и Драко, было, уже подумал, что заклинание не сработало. Но вот по телу начала растекаться свинцовая тяжесть, неумолимо тянущая его к земле. В мышцах появился сначала чуть заметный, но с каждой секундой все более болезненный зуд, а где-то глубоко внутри, кажется, в самих кровеносных сосудах и венах, несших его чистую, незапятнанную ничем кровь волшебника одной из самых именитых семей волшебного мира, кто-то словно протянул раскаленные ниточки и теперь болезненно-медленно вытягивал их наружу. В глазах потемнело, и колени сами подогнулись, но Драко держался из последних сил. Сквозь пелену перед глазами он видел, как от него – из его пальцев, запястий, глаз, рта, ушей и почти любой части тела, - в сторону Дедалуса Дингла плыли серебристые нити, затягиваемые в его волшебную палочку. И по мере того, как этих нитей становилось все больше, усиливалась и боль. Кажется, уже все органы были опутаны раскаленной сетью, врезавшейся все глубже, высасывая из него последние силы.
Последняя вспышка боли – и все закончилось. Лишь теперь Малфой позволил себе обессилено опуститься на стул позади себя, уронив голову на трясущиеся руки. Безумно хотелось плакать. Не драться, не орать, не оскорблять кого-либо – на это не было сил, - а просто рыдать, но, до крови закусив губу, он сдержался. Все было кончено. Предмет его гордости – чистое волшебство его крови – забрали у него.
Дедалус, подошедший к конторке, деловито совершал какие-то манипуляции со стеклянной колбочкой – кажется, «сливал» в нее серебряные нити из своей палочки. Все это Драко видел, как в тумане. Дышалось с трудом.
Вскоре послышалось шуршание мантий, волшебники и волшебницы покидали кабинет – представление закончилось. Дедалус, выходивший последним, кивнул стоявшему в дверях Манчу:
- За ним скоро придут, - и добавил, глядя на Драко. – Всего доброго, молодой человек. Не огорчайтесь так – это не навсегда, - и скрылся в коридоре.
Драко хотел что-то крикнуть ему вслед, но в ту же секунду отключился.
***
- Миссис Джонс, Миссис Джонс, - Гермиона бросилась вдогонку вышедшей из Зала Суда волшебнице, - что это значит? Кто назначил меня Заместителем начальника Отдела по.. как там….
- По работе с магически недееспособными, - подсказала семенящая рядом Эббот.
- Да, по работе с магически недееспособными, - Гермиона постаралась оббежать Гестию спереди и заглянуть ей в глаза. – И почему меня не поставили в известность?
- Поставили, - не удостоив Гермиону взглядом, Гестия ускорила шаг. – Если бы вы не опоздали на Слушание, то узнали бы об этом раньше.
Девушка пристыжено зарделась, но тут же задохнулась от негодования:
- Но ведь так не делается! Я же и так занята по горло работой, - Гермиона вспыхнула пуще прежнего и остановилась посреди коридора, заставив Гестию налететь на нее.
Джонс раздраженно взглянула на молодую сотрудницу, которая, похоже, и не собиралась освобождать ей дорогу.
- Мистер Малфой теперь – ваша работа. - Она слащаво улыбнулась. – Посудите сама, милочка: вы приходите к нам и просите для Малфоя альтернативного наказания.
- Только предложения альтернативного наказания, - нашлась Грейнджер.
- Да неужели, - красноречиво поджала губы старшая волшебница. – Хорошо. Предложения альтернативного наказания. Вы летите в Азкабан и разговариваете с находящимся там на временном заключении мистером Малфоем. Итог: он соглашается на эту альтернативу, - она выплюнула слово «альтернатива», слово оно было слизняком или, по крайней мере, лягушкой. – Откуда следует, что вы имеете на него некоторое влияние. Скажете, не так? – она вопросительно подняла брови.
Гермиона стушевалась:
- Не то, что бы…
- Так или иначе – влияние это или взаимопонимание, - Гестия неоднозначно растянула последнее слово, - он предпочел лишение магических способностей заключению в Азкабане. Все счастливы и хэппи-энд, - волшебница картинно всплеснула руками. – А теперь подумайте сами: контроль – контролем - с этим справится любой сотрудник Министерства, да еще и получше вас, можете быть уверены. Но ему, как любому из нас, - она красноречиво окинула взглядом толпы волшебников, спешащих по коридорам, - будет неимоверно сложно адаптироваться к миру, где магия теперь ему не доступна. И кто, как не вы, магглорожденная волшебница, одиннадцать лет прожившая в не-магическом мире, тем более, принадлежащая к кругу его знакомых, сможет ему посодействовать в этой адаптации? А теперь не мешайте мне работать, Грейнджер, у меня и без вас забот хватает, - Гестия чувствительно толкнула Гермиону плечом, прокладывая себе дорогу.
Девушка осталась стоять на месте, обескуражено хлопая ресницами.
- То есть она меня еще и оскорбила, получается? – пробормотала она себе под нос.
- Не принимай близко к сердцу, - стоявшая за ее спиной Ханна Эббот, о которой Гермиона уже позабыла, приобняла бывшую однокурсницу за плечи. – Она никогда не была особо вежливой. А тебе необходимо получить пакет документов с инструкциями Заместителя начальника Отдела по…
- Стоп, - Гермиона развернулась лицом к бывшей хаффлпаффке. – Так ты знала, что меня назначили.
- Конечно, знала, - Эббот удивленно посмотрела на раскрасневшуюся Гермиону. – Приди ты пораньше, я бы раньше тебе это вручила, но ты же опоздала, - и девушка вытащила из своей сумки неприглядную коричневую папочку.
Гермионе в который раз за этот день стало жутко стыдно за свое опоздание, и она покорно приняла из рук Ханны папку.
- Прочтешь потом, там ничего интересного – так, формальности отчетности и точки контроля. И ку-у-уча запретов для Малфоя, - Ханна весело подмигнула.
- Кстати о Малфое, - Гермиона завертела головой, словно Малфой мог появиться сейчас рядом с ними. – Куда его повели?
- Он в «ноль-пятнадцатом», - Эббот взяла девушку под руку и повела ее вдоль по коридору. – К нему сейчас применили заклинание лишения магических способностей.
Гермиона поежилась:
- А куда потом?
Эббот будто бы виновато покосилась на нее:
- Знаешь, Отделу было как-то не до того, чтобы в спешном порядке искать ему жилье. Тем более, что он мог и передумать на Суде, - она замолчала, и у Гермионы возникло дурное предчувствие. – А так как ты за него отвечаешь…
- Ну, нет! – Грейнджер вырвала руку и остановилась посреди коридора. – Только не говори мне, что он должен жить у меня!
- Тихо ты, - шикнула Ханна на Гермиону и подтолкнула ее идти дальше. – Никто не говорит, что он должен жить у тебя вечно. Просто действительно было некогда искать ему жилье. Как только ты найдешь ему квартиру – он съедет.
- Я найду?! – Гермиона снова попыталась вырваться.
- Тшш, - снова осадила ее хаффлпаффка, - ты лучше в этом всем разбираешься. Найдешь ему какое-нибудь маггловское жилье, и останутся лишь формальности – следить, чтобы он ничего с собой и окружающими не сделал, - она хохотнула.
- Я. Следить за Малфоем. Ну, ну, - Гермиона приуныла. – А если все-таки что-то пойдет не так?
- Доложишь начальнику, и они уже сами будут разбираться. Условия приговора-то у него какие? Два года добропорядочной жизни без магии.
Теперь уже нервно захохотала Гермиона:
- Малфой и «добропорядочность» - это два противоположных понятия.
- Да ладно тебе, - Эббот улыбнулась и остановилась перед кованой дверью. – Кстати, мы на месте.
Гермиона только сейчас окончательно поняла, куда же ее привели. Ей предстояло сейчас встретиться с Малфоем и оттартать его к себе домой. Девушка глубоко вздохнула и шагнула в кабинет.
«”Оттартать” - очень точное слово», - подумала Гермиона, когда увидела совершенно разбитого, обессилевшего Малфоя, сидящего на стуле у дальней стены комнаты. Он был похож на сломанную, когда-то очень красивую игрушку, и сердце девушки всхлипнуло и сжалось в комочек – так ей стало его жалко, а еще… стыдно, ведь она приняла самое непосредственное участие в судьбе своего бывшего врага.
Она кивнула стоявшему неподалеку Эрику Марчу и подошла к парню. Тот не поднимал головы.
- Мистер Малфой, - как можно более официальным тоном начала Гермиона, - вам придется пройти со мной.
- Да что ты говоришь, Грейнджер, - просипел юноша, с трудом поднимая голову, - и куда же?
Гермиона сглотнула, встретившись с ним глазами. Серые, ледяные, словно сталь самого красивого волшебного меча, они сейчас выражали лишь глухую боль и усталость. Но он все еще оставался хорьком, и ничто не могло его изменить – все такой же непокорный, горделивый и высокомерный.
- Так, встал, я сказала, - Гермиона откинула прочь все сантименты и формальности и протянула руку.
Каково же было ее удивление, когда Драко действительно ею воспользовался. А встав на ноги, тут же почти повалился на нее.
- Блять, - он с трудом выпрямился, лицо исказила гримаса боли, - почему ты мне не сказала, что это будет ТАК больно?
Гермиона готова была поклясться, что в трезвом рассудке никогда бы этого не сделала – но сейчас она действительно помогла Малфою пройти несколько шагов, опираясь на свое плечо.
- Я правда не знала. В тех книгах, где сказано про два случая лишения магических способностей у осужденных, ничего не говорилось о том, хорошо им было или плохо, - она скривилась. – Да и вообще, скажи спасибо, что жив.
- Ах, спаси… - зашипел Малфой, но в этот момент Гермиона, решив не тянуть резину, с хлопком аппарировала в Атриум.
- Грейнджер! – взвыл Драко, как только они оказались у каминной сети. – Предупреждать же надо! Смерти моей хочешь? Хотя чего это я спрашиваю, - он усмехнулся.
- Заткнись, хорек, - процедила сквозь зубы Гермиона, затаскивая Малфоя в камин и роясь в карманах в поисках мешочка с летучим порохом. – Хотела бы твоей смерти – оставила бы на съедение дементорам в Азкабане. Держись крепче, - она перехватила его за талию и уже в следующую секунду их закрутила зеленая вспышка.
Следующие главы тут:
Ссыль на Хогнетwww.hogwartsnet.ru/mfanf/ffshowfic.php?l=0&fid=...
@темы: Уж лучше Obliviate!, harry potter и все-все-все, fanfiction
-
-
05.02.2011 в 17:08мррррррр :*
я хочу отметить ) может, по скайпу, когда будешь дома, чокнемся... лимонадом? ))
а еще на хогнете отзывы глянь ))
-
-
05.02.2011 в 17:13Я тоже) Такое событие, в конце концов! Доберусь до скайпа и обязательно чокнемся рюмкой чая)
Пока видела только две штуки. Пойду, гляну)
А как вообще окружение отнеслось?)
-
-
05.02.2011 в 17:17а окружение еще какое? ) брат запорол, экс-мч сказал, не будет читать, ибо не его, а еще двум мамзелям я хотела выслать, когда будет полная версия )
няяяяя! я тебя увидю! ) а у тебя сколько пикселей камера? у меня совсем фиговая, к сожалению =__=
-
-
05.02.2011 в 17:22Думается, такими темпами недолго осталось до полной версии) Передавай Шрай благодаарности *_*
У меня есть несколько человек, мнение которых мне важно, но тоже не уверена, что их заинтересует -_-
читать дальше
-
-
05.02.2011 в 18:30посмотри, отображается ли изображение. выбери, если нет, из списка вебкамеру. если и тогда нет - можно попытаться найти драйверы на камеру по ее названию (которое ты увидишь в списке как раз)
(: ы. а то как чокаться? )
-
-
06.02.2011 в 14:42Выложи, пожалуйста, ссылки на следующие главы в оглавлении. ) А то я сообразила, что они вообще существуют, только после комментариев. )
В процессе чтения возникло несколько вопроса. Во-первых, сначала нигде не упоминается, что лишение магических способностей будет не постоянным, а только на два года. Я так поняла, что это на всю жизнь. После появления новых подробностей я вообще перестаю понимать Драко - выбор между пятью годами в Азкабане или двумя относительно свободной жизни с временным лишением трудоспособности по-моему вполне однозначен. Ну ладно, я магла - возможно, мне просто не понять, что значит отсутствие ощущения магии *вот это, кстати, хорошо прописано - ощущения Драко без магии ))* Но постепенно поступающее безумие, отсутствие радости в жизни, вечный холод, заключение vs временное лишение магии? Да даже по годам: 5 лет и 2 года? Не понимаю я Драко, одним словом. ) Его отвращение к маглам и снобизм чистокровного мага - и трусость, возможно - должны быть ну оччень сильными. х)
Второе, мотивация Гермионы мне пока кажется не очень убедительной. Впрочем, пока что, видимо, она и сама в себе не до конца разобралась. И еще будет думать на эту тему, да?
И третий вопрос, а где Рон? )) А то уже пять глав прошло, тут вон чуйства романтические возникать начинают, а от бойфренда - или уже экс-бойфренда? - ни слуху ни духу. )) Хотя у Гермионы судя по описанию одна работа, работа и только работа, и никаких отношений с друзьями она не поддерживает.
Во остальном
-
-
06.02.2011 в 14:55а можно я? можно я? )
как еще один автор ) во-первых, на хогнете есть главы и дальше: www.hogwartsnet.ru/mfanf/ffshowfic.php?l=0&fid=...
и по тексту:
Его отвращение к маглам и снобизм чистокровного мага - и трусость, возможно - должны быть ну оччень сильными. х)
они ОЧЕНЬ сильные, поверьте ) это реально нереально: гермиона даже раскопала информацию о двух прецедентах такого наказания, а дингл правильно заметил - оба случая закончились суицидом. жить с осознанием того, что ты лишен всего, что было с тобой всю жизнь, что ты - посмешище для старых знакомых, что ты запятнал свою честь и имя.... нееееет. представьте: ну, УПС. ну, сидел в Азкабане. для ТЕХ ЖЕ экс-УПСов, для слизеринцев - разве это позор? да ну, бросьте. скорее, честь. такое перенес. а вот если ты выбрал жизнь сквиба и даже хуже - ты уже не отмоешься, сколько не три. будут презирать.
и - по срокам - все решалось на суде, грейнджер не знала, во сколько оценят его прегрешения, сколько лет дадут. она лишь донесла сведения. то, что, все взвесив, Совет вынес именно такой приговор, стало известно только на суде.
мне пока кажется не очень убедительной. Впрочем, пока что, видимо, она и сама в себе не до конца разобралась. И еще будет думать на эту тему, да?
и не раз.
а если очень честно - какая мотивация может быть у гермионы, вышедшей из-под пера двух закоренелых гермидрако-любиц? ))И третий вопрос, а где Рон? ))
усё будет. сказано и показано. ждите )
спасибо вам )
-
-
06.02.2011 в 15:07Как я рада тебе тут, ты не представляешь!
Хм. Совсем забыла сюда добавить главы, пардон. Проще сразу на хогнет, там они оперативнее обновляются)
Ну, в целом Black Bride дублировать не буду, но вот насчет лет я как-то только сейчас внимание обратила. Black Bride, тут мы с тобой, видимо, и правда намудрили х)
Про Рона - объяснение будет. Заранее мысленно извинилась перед Роном - здесь он предстанет не в очень приятном свете)
Во остальном
-
-
06.02.2011 в 15:29ну, за это шишки на меня, что поделать )
перемудрили? скорее, недомудрили. можно вставить слово "временное" в диалог с гермионой в азкабане. станет лучше?
-
-
06.02.2011 в 15:44Да и не место моему видению Рона в драмионе, что поделать, да)
-
-
06.02.2011 в 15:54-
-
09.02.2011 в 01:48Так и просится -
Жанр: PWP
Рейтинг: NC-21
Упс. х)
Я тут просто отмечаюсь, что читаю с интересом.
-
-
09.02.2011 в 10:16и правда ))))
-
-
09.02.2011 в 18:44Спасибо, очень-очень рада, что читаешь =)
-
-
10.02.2011 в 19:43Я под прикрытиемСпасибо. Тебя тоже.Я думала, что если форма будет соответствовать содержанию, мне станет комфортнее. =D Вроде даже стало.
-
-
10.02.2011 в 19:47Спасибо =)
Нуниправда, ты меня не убедишь, что у тебя такое.. эм.. содержание? х) Ненене)
Как дела-то вообще? Я в своем дневе и безнаказанно флужу
-
-
10.02.2011 в 19:57У меня не те ассоциации с этой фразой. =D
ты меня не убедишь, что у тебя такое.. эм.. содержание?
Дадада, спасибо,
выглядит, как будто я нарываюсь на комплименты.
Но я.знаю.жестокую.правду.Как дела-то вообще?
Отключение Интернета из-за переезда и начало учебы со следующей недели... В общем, ВСЕ УМРУТ!!! А у тебя как?
Флуд это хорошо, но не в комментах к фанфику же.
-
-
10.02.2011 в 20:05у меня подозрение, что как раз ТЕ
Ладно, тогда ты самое классное УГ, которое я встречала :route:
В общаге живешь? И как оно? Всегда подмывает спросить у общажников, как_это х)
Да неплохо, в общем) Зимуем)
Второй семестр пошел, надо бы поднимать...ся и писать курсач
Ок, пошли флудить в другое место ^^ А фик уже закончен, да, мы просто по мере отбечивания его выставляем. *шепотом* а в дневе уже есть главы дальше.
-
-
10.02.2011 в 20:12Ага. =) Но в отношении этого ФСБ у меня нет паранойи, потому что нафиг я никому не сдалась. =)
Спасибо. =D
В общаге живешь? И как оно? Всегда подмывает спросить у общажников, как_это х)
Ненене. О_О Я как тепличное фиялко умер бы там в мучениях.
писать курсач
Сочуйствую. А у нас вроде нету на первом курсе. К счастью. Хотя может нам четверым просто забыли сказать?..
А фик уже закончен
Это хорошо. ** А сколько глав?
а в дневе уже есть главы дальше
Я видела. ^^'
-
-
11.02.2011 в 20:06вот я и так про себя думаю =Е Поэтому и интересуюсь, а есть ли жизнь в общаге)
А у нас вроде нету на первом курсе. К счастью.
Как вам классно! Повезло)
Вас всего четверо в группе? О.о Вроде больше было? И как атмосфера?
А глав в фанфе всего 12, уже есть 8 и 9, но мне все не дойти до выкладки.